— Послушаем Пикульника! — призвала к порядку Белая Марь. Возгласы угасли для того только, чтобы в любой момент вспыхнуть с новой силой.
— Сородичи! — сощурив маленькие глазки, начал Пикульник. — Я родился и вырос в этих лесах. Вместе с вами добывал еду и охранял жилище от дикого зверя. Вместе мы отражали нападки врага. Так ли я говорю? — Дед Пикульник обратил свой хитрый глаз на сородичей.
— Так, так, говори, Пикульник!
Старик удовлетворенно кивнул и погладил свою непослушную бороду. Отдельные пряди из нее устремлялись куда хотели.
— И никто из вас не сможет меня упрекнуть в том, что Пикульник подрывает материнские устои племени Желтого Цветка. Я всегда вместе с вами поклонялся Прародительнице и чтил женщину. Так ли я говорю?
— Никто тебя не упрекает, дед! Говори. Пикульник кивнул неторопливо. Помолчал.
— Вот здесь нападают на Чину, хотя ни одно свидетельство против нее я не могу назвать подлинным. Перед нами лишь слухи, обросшие домыслами, как перекати-поле обрастает пухом одуванчика.
Дед осмелел. Он говорил, посмеиваясь в свою седую бороду. Из-за нехватки зубов речь получалась слегка шепелявой.
— Может, у чужака и были скверные мысли увести девку в свое племя. Да и как не появиться таким мыслям? Вы посмотрите на нее. Кто сравнится с ней по красоте, силе и сноровке? Каких детей принесет она своей родне? Но что думала она? Почему никто не спросит, чего хотела она? Ведь она здесь. За две долгих луны Чина так и не собралась уйти с чужаком. Почему? Спросите себя, сородичи! А может, у нее имелся свой план? Может, не помешай мы ей, и завтра в племени появился бы сильный мужчина? Пусть сначала пленник, а впоследствии — старший муж будущей Прародительницы?
Хитрый Пикульник закончил и отошел в тень. Все молча уставились на Чину. Она с грустью смотрела в сторон; Пикульника. Он хотел ей помочь. Он помогал ей, сколько она себя помнит. Хоть в их племени род ведется по матери и мужчинам не принято делить детей на своих и чужих, подчеркивая родство, Чина с детства знала о своем родстве с Пикульником. Знала по тому парному теплу, сродни теплу молока, которое исходило от него всегда Очень жаль, что придется разочаровать его.
— Пусть говорит Чина! — крикнул кто-то из женщин.
— Говори, Чина! Говори! — подхватили десятки голосов. Стоявшая в заднем ряду ширококостная Темь потрясла над головой копьем:
— Если тебе нужна помощь, чтобы повязать чужака, ты нам только шепни! Он у нас и пикнуть не успеет!
