Марина выцарапала у подруги обещание не робеть и положила трубку. Вика еще некоторое время постояла, прижимая трубку к груди и обреченно глядя на себя в зеркало. Одно дело — размечтаться, поддавшись минуте, разыграть перед простоватым продавцом светскую львицу. Другое дело — ломать комедию перед Марининым мужем. Из тяжелой задумчивости ее вывел приход Александры. Вернее, не приход, а прилет. Ибо актриса впорхнула, по своему обыкновению, на лету выпрыгнула из сапог и вцепилась в пылесос. «Пора собираться за девочками, — вспомнила Вика. — А так хочется поболтать с Александрой!»
Вика уже стояла в плаще, когда Александра закончила убирать кабинет.
— Ты что сегодня такая хмурая? — поинтересовалась домработница.
— Знаешь, я совершенно деревенею, когда приходится общаться с хозяином, — призналась Вика.
Актриса вышла в коридор. То, что она оставила в покое пылесос, Вику несколько взбодрило.
— Ты не правильно к нему пристроилась.
— Что?
— У нас, актеров, есть такое понятие — «пристройка». Вот например, ты собираешься пойти к начальнику попросить что-то для себя.
— Ну?
— Вошла и сначала смотришь, в каком он настроении. И пристраиваешься к его настроению. Если добрый — в одном тоне разговариваешь, если злой — в другом.
— По-моему, — наш хозяин всегда в плохом настроении.
— Еще бы! Да ему так удобнее. Чтоб ты его боялась. Он тебя раскусил.
— Все равно не понимаю. Что я не правильно сделала?
— В жизни у нас сплошные пристройки. Порой бывает — с самого начала не правильно к человеку пристроишься, и все. Так и будешь мучиться.
— Ничего себе!
— Ну вот представь, ты на вокзале. Ищешь кого-то. Обращаешься к буфетчице, милиционеру, к бомжу. Со всеми будешь одинаково разговаривать?
— Наверное, нет.
— Вот именно. К кому-то пристроишься «сверху», будешь говорить снисходительно, с достоинством. А кому-то будешь в глаза заглядывать. Это пристройка «снизу». А с кем-то наравне.
— Что же мне, можно перестроиться?
— Можно, только это нужно быстро сделать. А если затянешь, а потом вдруг сделаешь, это будет воспринято как хамство. Уяснила?
Виктория пожала плечами. Александра только руками всплеснула:
— Господи! Она еще мнется! Да ты должна сделать так, чтобы это он к тебе пристраивался, поняла? Тебя ведь его жена нашла! Не он. Не дрейфь! Ишь нашли рабыню Изауру! Ты у них днюешь и ночуешь, никакой личной жизни. Крепостное право какое-то. Дождешься, он тебя на конюшие начнет пороть!
Вечером, после спорткомплекса и прогулки, Вика мыла девочек в ванной. Именно в эти часы общения с детьми Виктория могла побыть сама собой. Напряжение таяло без следа, ощущение покоя и радости заполняло ее. Девочки нравились обе — каждая по-своему. Обаятельная малышка Карина умиляла своей нарочитой взрослостью и одновременно шаловливостью. Рената была интересна любознательностью и разнообразием внутреннего мира.
