— Раньше ты заботился только о брате. Теперь ты как бы печешься о моем счастье. Лестно…
Виктория качнулась в кресле. Ее подмывало встать и уйти, но ведь куда спрячешься от Протестанта? Его грачиный взгляд найдет ее повсюду. Первое внимание мужчины, подаренное ей судьбой, оказалось столь всепроникающим, что от него практически некуда деться. Кит понимал ее лучше, чем она сама понимала себя. Это и грело, и раздражало одновременно. Вика поднялась и облокотилась о перила балкона.
— А может, ты просто ревнуешь? — спросила она и в упор посмотрела на него. Кит повернул к ней голову.
— Может, и ревную, — задумчиво отозвался он.
Его глаза в сумерках казались глянцевыми, как вымытые дождем темные сливы. Виктория поняла, что опять ляпнула не то.
Он сделал лишь шаг в ее сторону, и сразу они оказались слишком близко. Ее беспокоил его запах, блеск его глаз и неравнодушие. Она, вероятно, слегка отпрянула от него, потому что он мгновенно протянул обе ладони и ухватил ее за руки. Кит крепко держал ее. Прямо перед ней — его живые глаза, острый прямой нос и четко обрисованные чувственные губы.
— Откажись от своей безумной затеи, Виктория. Я хочу, чтобы ты стала моей. Мы ведь оба этого хотим!
— Нет. Я не могу. Я обещала Марине, я должна…
— Ничего ты ей не должна!
— Ты не знаешь, сколько она для меня сделала.
— Глупости! Никто никому ничего не должен. Это все условности. А это — твоя жизнь. Ты должна только себе!
— Ты — эгоист.
Виктория попыталась отвернуться, но не тут-то было. Кит наклонил к ней свое лицо.
— Послушай себя, — тихо попросил он и приблизился к ней носом.
Он очертил своим носом ее брови, провел по щеке. На какое-то время Виктория потеряла контроль над собой. Ее кулаки упирались в его грудь. Кит спрятал их в своих ладонях.
— Тебя тянет ко мне, — заключил он.
Виктория собрала себя в кучу и с силой толкнула Протестанта. Тот лишь слегка покачнулся.
— Ты провоцируешь меня! Ты на меня давишь! — горячо воскликнула она. — Я не хочу говорить с тобой больше на эту тему!
— Но почему же? Эта тема одинаково волнует нас обоих. Я не понимаю, как можно лишить себя своих чувств ради кого-то. Ты обворовываешь себя. Ради чего?
— Тебе знакомо понятие «дружба»?
— К черту такую дружбу! Что за дружба такая, когда один принуждает другого жить не своей жизнью! Ты сама-то веришь в то, что говоришь?
Под напором Никиты Вика окончательно растерялась. Она отчаянно пыталась защищаться.
— А как же дети? Они ведь останутся сиротами! Тебе их не жалко?
