– Были ли сфотографированы отпечатки?
– Нет, сэр.
– Были ли сделаны с них слепки?
– Нет, сэр.
– А где же вещественные доказательства?
– Мое слово.
– Каким образом вы измеряли длину следов?
– Палочкой. И когда ее не хватило, соломинкой.
В это время в деревне Грейт Вирли была найдена еще одна зарезанная лошадь. Джордж сидел в тюрьме, и обвинить его в преступлении было невозможно. В ноябре еще одна… Тем не менее Джордж был приговорен к семи годам строгого заключения.
А жизнь в деревне шла своим чередом. Кто-то резал лошадей. Кто-то продолжал писать подметные письма… В 1906 году, через три года, двери тюрьмы, в которой был заключен Джордж, открылись. Джорджа выпустили. Нет, его не оправдали. Никто не сказал ему, почему он был отпущен на свободу. Он оставался под наблюдением полиции, и обвинение не было с него снято. Что же послужило причиной такого решения?
Тысячи англичан штурмовали правительство петициями, требуя пересмотреть дело Эдалджи. В защиту Джорджа выступили и некоторые органы печати. Дело получило широкую огласку за рубежом. Однако министерство внутренних дел не ответило ни на одну петицию. И когда Джорджа выпустили из тюрьмы, никакого заявления в этой связи сделано не было.
– Что же мне теперь делать? – спрашивал в отчаянном письме к Конан Дойлу Эдалджи. – Из списков юристов я вычеркнут. Да и вряд ли я могу вернуться к своей профессии, находясь под гласным надзором полиции. Я хочу получить ясный ответ – виновен я или нет? И не получаю никакого ответа.
Расследование дела Эдалджи, которое предпринял Конан Дойл, потребовало от писателя восьми месяцев напряженной работы. Он отложил в сторону все свои дела, сам оплачивал все издержки, связанные с расследованием.
«Или человек виновен, или нет, – писал Конан Дойл. – Если виновен, он заслуживает того, чтобы провести в тюрьме все семь лет, на которые осужден. Если нет, то он должен быть не только освобожден, но и полностью оправдан».
Впервые Конан Дойл встретился с Джорджем в январе 1907 года.
– Одного взгляда на Джорджа Эдалджи, – заявил после этого Конан Дойл, – было достаточно, чтобы полностью убедиться в том, что он не виновен в приписываемых ему преступлениях. Когда я увидел его, он читал, приблизив газету к глазам, глядя на нее немного вбок, что доказывало…
Писатель подошел к Джорджу, протянув ему руку, представился и спросил:
– Мистер Эдалджи, вы случайно не страдаете астигматической миопией?
Нам трудно судить о чувствах молодого юриста, ибо вряд ли он мог предполагать, что именно такими будут первые слова знаменитого писателя. Однако Конан Дойл продолжал:
