Голос Хорста был похож на голос отца, омоложенный на целое поколение, глубокий, сильный. Хорст был воплощением мужественности, и Джой это в нем привлекало. Улыбаясь своей ослепительной улыбкой, он спросил ее:
– Как вам нравится ваш новый дом?
– Очень нравится. Мы чудесно провели этот месяц. Все были так внимательны к нам. Яговорю Стивену: надо вовремя уехать домой, пока мы еще никому не успели надоесть.
Глаза Хорста сузились, но он по-прежнему улыбался.
– Разве здесь не ваш дом?
– Стало быть, мы счастливые люди, у нас два дома!
Он поднял бокал.
– Пью за здоровье нового члена нашей семьи. Должен признать, у моего брата на редкость хороший вкус!
Джой поклонилась излишне подчеркнуто.
– Жаль, что здесь нет отца, иначе он сказал бы то же самое и обо мне.
Взглянув поверх головки Энн на Стивена, она прочла в его глазах какое-то незнакомое, неприятное ей выражение. Но что же такого она сказала, что могло его обидеть?
Навалившись на стол, Энн прошептала заговорщическим тоном:
– А мы с мамми привезли вам подарок.
– Я тоже привез тебе подарок, – шепотом отвечал он.
Энн стала сползать со стула.
– Можно, мамми, я сбегаю за подарком?
– Сиди на месте, Анна! – резко остановила ее Берта.
Энн, надувшись, снова вскарабкалась на стул. Обождав, пока ей подвязывали салфетку, она сказала, в упор глядя на Берту:
– Пожалуйста, Энн.
Хорст громко рассмеялся и, взяв ложку, принялся за суп.
И только тогда, когда Эльза убрала пустую тарелку, он поднял голову и внимательно посмотрел на Джой, и, смерив Стивена критическим взглядом, сказал:
– Ты изменился. Я бы никогда не узнал тебя.
– А я узнал бы тебя, где бы ты ни был, – холодно сказал Стивен.
Хорст покрутил стакан своими холеными пальцами.
– Да, ты изменился. Не правда ли, папа?
– Он стал мужчиной, – задумчиво сказал отец.
– Это бесспорно. Но я не думал, что он будет таким.
В разговор вступила Берта:
– Штефан действительно сильно возмужал. Этого никак нельзя было ожидать. Ведь он был таким хрупким мальчиком.
– В нем течет кровь фон Мюллеров, – заметил отец. – Кровь фон Мюллеров – здоровая кровь.
– Ну, разумеется. Но в крови Штефана есть примесь.
– Штефан пошел в мой род, – сказала мать с несвойственной ей твердостью.
– Внешне – да. – Хорст окинул взглядом мать и брата. – Но в нем есть нечто чуждое и тебе и отцу.
– Не австралийское ли? – пошутила Джой.
Покамест отцу переводили ее слова, все молчали. Отец нахмурился и, помолчав, внушительно сказал: – «Das Blut! Das Blut!»
