– Посмотри! Наша собственная гостиная. Разве это не мило!
– Вот те на! Они пробили дверь! – воскликнул Стивен, не веря своим глазам.
– Да, Берта мне уже сказала об этом.
Они не спеша перешли в гостиную. – Не правда ли, здесь красиво? – спросила Джой. – Меня немного подавляет спальня. Но эта гостиная с изящными стульями тонкой работы, столы, китайская горка, в которой расставлен лучший сервиз матери…
– Да, здесь все вещи принадлежат матери, – задумчиво произнес Стивен. – Их, должно быть, привезли из Мюнхена. Они куплены еще в Вене ее отцом для бабушки. Помню и эти ковры. Вот этот персидский ковер – большая ценность.
– Да, здесь все напоминает ее. Я так живо представляю твою мать в этой обстановке. На всем лежит печать изысканности. А взгляни в сад, какая масса сирени! Как тут чудесно, не правда ли?
Стивен взглянул на липу, нависшую ветвями над балконом.
– Мое любимое дерево, – мечтательно произнес он. – Еще мальчишкой я часто лежал под ним в шезлонге после перенесенного ревматизма, а мама обычно читала мне.
При упоминании о матери Джой спросила:
– Стивен, а как же ее здоровье? Она страшно хрупкая с виду. Действительно ли она так больна, как писала Берта?
– Не знаю. Мама говорит, что чувствует себя хорошо. А с Бертой поговорить мне еще не удалось.
– Не волнуйся, мой милый, – сказала она, ласково взяв его под руку. – Скоро мы все узнаем. Я уверена, что твой приезд лучшее для нее лекарство.
И она удивилась, почему он вздохнул.
Послышался звучный, эхом пронесшийся по всему дому удар гонга.
Стивен вздрогнул.
– Сейчас же идем вниз, – сказал он резко. – Отец не терпит, когда опаздывают к столу.
– Неужели? – засмеялась Джой, когда он буквально вытащил ее из комнаты. – Ты говоришь так, будто ты снова мальчик. О, если б ты так же бежал обедать, когда я тебя зову, а не отговаривался бы всегда какой-нибудь срочной работой.
– Негативная реакция против детской покорности. И заметь, в гонг бьют, как только отец сядет за стол и подаст сигнал.
– Ты шутишь?
– Нет, не шучу.
– Ну это просто из рук вон! Неужели никто не говорил ему об этом?
– Никто, – смеясь, сказал Стивен и поцеловал ее. – Вот научись говорить по-немецки и сама скажи ему об этом!
– О нет! Только не в этом доме. Знаешь, Берта уверена, что ты должен помнить, что обед подают в половине первого! Очень мило, не правда ли?
– Рад, что тебе нравится, – не без иронии произнес Стивен.
Рука об руку они сошли вниз; впереди них прыгала со ступеньки на ступеньку Энн и, оборачиваясь, несмело спрашивала:
