— Сестра Анна, ты была выбрана для выполнения очень важной для нашей церкви миссии. В конечном счете это важно и для благополучия нашего папы. Жизнь преданной служительницы религии уже подготовила тебя в какой-то мере для выполнения этого задания, но не во всем. Тебе понадобится специальная подготовка. А перед тем как углубиться в детали предстоящей миссии, я должен тебе кое-что показать.
Он чуть наклонился влево, подвинул к себе лежавшую на столе кожаную папку и, открыв ее, посмотрел на находившийся в ней единственный лист плотной бумаги, исписанный твердым почерком.
— Ты читаешь по-латыни, дитя мое?
— Да, Ваше Высокопреосвященство.
Менини повернул папку к монахине, и та наклонилась вперед. Ее глаза расширились, когда под текстом она увидела красный восковой отпечаток личной печати папы. Она перевела взгляд на первую строчку, и ее губы беззвучно прошептали: «Нашей любимой сестре Анне». Она прочитала документ про себя, а когда дошла до подписи, ее губы инстинктивно вполголоса произнесли: «Иоанн Павел II». Сестра Анна перекрестилась и подняла взгляд на кардинала. Ее глаза блестели.
— Ты когда-нибудь раньше видела такие письма, сестра Анна?
— Нет, Ваше Высокопреосвященство.
— Но ты понимаешь, что оно означает?
— Я думаю, да, Ваше Высокопреосвященство.
Кардинал потянулся и вновь придвинул папку к себе, сказав как бы в раздумье:
— Да, немногим удается увидеть послание такого рода.
Он убрал папку и сказал:
— Теперь ты можешь смело выполнять порученную тебе миссию, так как папа этим письмом снял с тебя все обеты на период ее осуществления. Разумеется, в душе ты всегда останешься монахиней. А теперь я хотел бы посвятить тебя в некоторые детали этого дела, дитя мое. Конечно, ты можешь отказаться после всего, что услышишь, это твое право.
Она еще раз посмотрела на папку и произнесла хрипловатым голосом:
— Я не могу противиться воле нашего папы.
Кардинал согласно кивнул:
— Отлично. Я думаю, не надо даже специально упоминать о том, что все, что я скажу, святая тайна. Ты понимаешь это, дитя мое? Святая тайна, которая никогда никому не должна быть открыта.
Он дождался, пока монахиня покорно кивнула, и продолжал:
— Сестра Анна, твоей задачей будет совершить путешествие и несколько недель пожить с одним человеком... в качестве его жены.
Он вовремя заметил недоумение в ее глазах и поднял руку, чтобы предупредить неизбежный вопрос, ответ на который был у него уже давно готов:
— Нет, сестра Анна. Ты не обязана действительно выходить за него замуж, хотя, конечно, тебе придется делить с ним приют и на публике относиться к нему с неподдельной любовью и уважением.
