Чапмэн вроде бы даже не обиделся. Люси заметила, что глаза у него глубокого темно-коричневого цвета.
– На следующей неделе мне исполнится тридцать пять, – сказал он, вынимая шариковую ручку из нагрудного кармана куртки. Потом придвинул салфетку и что-то очень быстро на ней набросал.
Она удивленно наблюдала за ним. Чапмэн убрал ручку в карман, сложил салфетку и подвинул ее к Люси. Развернув бумагу, она внимательно изучала то, что там было написано. Видно было, что она напряженно думает. На салфетке рукой опытного каллиграфа были выписаны шесть китайских иероглифов. Уловить их смысл Люси никак не могла. Она медленно подняла на инспектора взгляд. Коричневые глаза Чапмэна смотрели не мигая.
Чтобы читать по-китайски газетный текст, надо знать около семи с половиной тысяч иероглифов. Выпускник университета будет собой доволен, если за время обучения овладевает тремя тысячами. Люси Куок Линь Фон закончила гонконгский университет и очень гордилась тем, что знает более четырех тысяч иероглифов. Но шесть значков, изображенные на салфетке, она прочесть не могла.
– Что это значит? – спросила она.
– На каком диалекте? – ответил он вопросом на вопрос, все с тем же йоркширским акцентом.
Она улыбнулась.
– На кантонском.
На безупречном кантонском диалекте он сказал ей:
– «Не каждый иностранец – круглый дурак».
Улыбка ее стала более приветливой, и она на том же диалекте спросила:
– Это сказал Конфуций?
– Нет. Это сказал Колин Чапмэн. – Он без всякого усилия переключился на столь же безупречное шанхайское наречие. – Или вам хотелось бы беседовать на языке вашей матери?
Она рассмеялась.
– Очень недурно, старший инспектор, но вы, уверена, согласитесь со мной, что можно оставаться дураком, умея говорить на разных языках. Попугай всегда остается лишь попугаем.
Впервые за все время их общения Чапмэн улыбнулся. Он выпил пива и сказал по-английски:
– Это вы очень точно сказали, мисс Куок. Я понимаю, почему вы считаете, что иностранцу не понять «Триаду», но у меня в этом деле более чем десятилетний опыт, и, говоря без лишней скромности, я причислил бы себя к трем ведущим экспертам мира в этом вопросе.
– А кто остальные двое?
– Мой помощник, инспектор Лау, который замучил вас своими беседами, и профессор Чень Лэм То из университета Тайпея.
Люси смотрела на салфетку. Длинным красным ногтем она провела на ней полосу.
– Сколько вы знаете иероглифов? – спокойно спросила она.
– Около восьмидесяти тысяч, – ответил старший инспектор. – Но, естественно, учиться никогда не поздно.
