- Только рюкзачки и кармашки покажем, - пробурчал второй милиционер.
- Это зачем? - спросил я.
- Мало ли что. Знаем мы вас, приезжих. Оружие, наркотики.
- Какие наркотики? - обиделся Баранов.
- Уж не знаю, какие у вас наркотики, но выкладывайте все, какие есть, - кивнул первый милиционер.
- Хорошо, - сказал Баранов и расстегнул свой рюкзачок.
Первый милиционер наклонился, просунул руку и пошуровал внутри. Естественно, ничего там не нашел. Ольгина куртка, мятая пластиковая бутылка с минералкой и прочий мусор отдыхающих студентов. Милиционер внимательно ощупал кармашек рюкзака. Там хрустели маленькие пакетики.
- Что это? - спросил милиционер.
- Я при женщинах стесняюсь отвечать, - сказал Баранов.
Милиционер расстегнул кармашек и заглянул внутрь,
- Понятно, - сказал он. - А зачем такое количество?!
- Люблю я это дело, - мечтательно вздохнул Баранов.
Второй милиционер тем временем похлопал меня по карманам. Я вытащил мобильник и носовой платок.
- А в этом кармане что? - спросил милиционер.
- Пустой, - сказал я и вывернул карман наружу. В пыль плюхнулся палец - тусклый и посиневший. Наступила зловещая тишина. Второй милиционер проворно нагнулся, поднял палец и подул на него, сдувая пылинки и налипший сор. После чего торжествующе показал палец коллегам.
- Н-у-у-у… - протянул первый милиционер. - Все понятно.
- Что вам понятно? - спросил я. - Это мой палец. Милиционеры переглянулись. Баранов открыл рот и посмотрел на Шуршика. Шуршик посмотрел на Баранова.
- Придется проехать, - сказал первый милиционер, - Быстро, быстро в машину.
Нас энергично затолкали в фургончик и повезли. Ехали мы молча. Сидеть на деревянной скамейке в душном железном ящике было неудобно, к тому же машина неслась по горной дороге, и ее мотало в разные стороны.
Наконец машина остановилась, дверь распахнулась, и мы вышли наружу. Это был дворик сельского отделения милиции. Я огляделся. Отделение милиции находилось в каменном двухэтажном особняке, крашенном в противный желтый цвет. Неподалеку грудились пятиэтажные дома, далеко внизу колыхалось море, а наверху в сиреневой дымке маячили горы, и надо всем этим, в темнеющем южном небе, висела яркая луна, идеально круглая.
- Быстро заходим в помещение, - скомандовал первый милиционер.
Нас провели внутрь, мимо стойки дежурного, мимо клетки обезьянника, где на каменном полу храпел в стельку пьяный мужик. Быстро обыскали еще раз, отобрали все вещи и заперли в камере. Это была самая настоящая тюремная камера. По крайней мере именно так я ее себе и представлял. Вдоль исписанных стен тянулись деревянные лавки. Мы сели на них. Я на одну, ребята - на противоположную. На меня они не смотрели. Долгое время мы сидели молча. Наконец сказал:
