О царь-колоколе, бубенцах, валдайских колокольчиках, о биле и ерихонских трубах | страница 10

Поздно на Руси появились башенные часы: в Москве в XV веке, в других городах еще позже, например, в Вологде в XIX веке. И все эти годы до их появления время отбивали часовые колокола. Вот откуда взято выражение “пробил час”. На западе бой таких часовых колоколов предупреждался перезвоном колоколов поменьше, собиравшим внимание народа. Причем эта вступительная музыка исполнялась не звонарем, а особым механизмом – барабаном с рычагами, приводившими в движение колокола.

Все устройство называлось курантами. Куранты были завезены в Россию при Петре 1. Их и сегодня можно услышать со Спасской башни Московского Кремля и в Санкт Петербурге с Петропавловского собора. Все перечисленные бытовые, не церковные колокола вешались на крепостной стене или на пожарной каланче. Жители узнавали их голоса по тембру, окраске звука, по выразительноcти ритмических ударов. Исключительно были важны эти колокола для русского человека Древней Руси. Они не раз помогали и спасали его в жизни.

А как же звонили в колокола в первые века христианства на Руси? Оказывается, совсем не так, как мы привыкли видеть сегодня, а по – европейски: раскачивался не язык, а весь колокол. Ушами колокол неподвижно крепился к валу, концы которого вставлялись в выемки в стенах ниши, где колокол помешали. Вал имел отходящий в сторону шест очеп (или очап, оцеп), к которому привязывалась веревка. Дергая эту веревку, звонарь раскачивал колокол вместе с валом, и колокол ударял в висевший свободно язык. Колокольная веревка могла оканчиваться петлей-стременем. В стремя звонарь вставлял ногу, ритмично нажимал и звонил.

Существовал и более простой способ звона: по колоколам ударяли молоточком. Здесь на память приходит било.

Очепный способ был распространен во всех, за небольшим исключением, католических церквах не только в Европе, но и в Америке. Он давал не четкие, ритмичные, а бряцающие удары и не позволял использовать на колокольнях большие колокола. При раскачивании тяжелого колокола могла расшататься сама колокольня.

Опасность такой беды заставила замолчать большой колокол собора Парижской Богоматери, колокол собора Святого Стефана в Вене (750 пудов1). А редкий для немцев очепный колокол в 1670 пудов на колокольне Кельнского собора получил прозвище «Великий молчальник», так как совсем отказался звонить. Колокол и язык, подвешенные на изогнутом ярме, качались одновременно, не производя удара. Объясняется это законами механики.