- Благодарю тебя, господин.
- Ну так что же?
- Господин... Разве это осада? - Он почти негодовал. - Войско заперлось в лагере, воины пьют и едят, а горожане открыли ворота и выходят за едой и хворостом. Где машины у стен города, где тараны возле ворот? Странная какая-то осада!
Я улыбнулся. Гибель Патрокла ничуть не взволновала его. Но потуги любителей раздражали профессионала.
- Лукка, - сказал я. - Ахейцы не умеют воевать. Завтра утром на наших глазах два воина съедутся биться на колесницах, и исход поединка может решить судьбу всей войны.
Он покачал головой:
- Едва ли. Троянцы не позволят варварам войти в город... сколько бы героев ни пало у стен его.
- Наверное, ты прав, - согласился я.
- Погляди-ка сюда. - Он указал на город на холме, утопавший в красно-золотистом сиянии заходившего солнца. - Видишь участок стены, который ниже, чем все остальные?
Он показывал на восточную стену города, где, по словам болтуна придворного, укрепления были слабее.
- Мои люди могут соорудить осадные башни и подкатить их к этому месту так, чтобы воины ахейцев могли сойти прямо на стены с верхнего помоста башни.
- А не попытаются ли троянцы разрушить башни, когда они приблизятся к стене?
- Чем? - фыркнул он. - Копьями и стрелами? Пусть даже горящими. Мы укроем башни мокрыми конскими шкурами.
- А если они сумеют собрать сюда всех своих людей и отбить натиск?
Он поскреб в густой черной бороде.
- Такое случается. Но обычно мы нападаем одновременно в двух или трех местах. Лучше заблаговременно заставить их разделить свои силы.
- Неплохая идея, - одобрил я. - Придется переговорить с Одиссеем. Интересно, как это ахейцам не пришло в голову ничего подобного?
Лукка скривился:
- Какие они вояки, мой господин? Пусть их цари и князьки воображают себя великими воителями, на самом деле они просто великие забияки. Мой отряд справится с ахейцами, в пять раз превосходящими нас численностью.
Мы еще немного поговорили, и он отправился проверять, как устроились на ночь его люди.
Политос, терпеливо выслушавший весь разговор, поднялся на ноги.
- Этот муж слишком стремится победить, - заметил он почти гневным шепотом. - Он хочет, чтобы победа сопутствовала ему повсюду, и ничего не желает оставить на волю богов.
- Люди воюют ради победы, не так ли? - спросил я.
- Люди бьются ради славы и добычи и чтобы было о чем рассказать своим внукам. Муж идет в бой, чтобы доказать свою смелость, чтобы встретить героя и испытать свою судьбу, а этот хочет воспользоваться хитростью ради победы. - Политос в сердцах сплюнул на песок.
