Но Одиссей приподнял скипетр, и собравшиеся снова умолкли.
- Если хетты идут помогать Трое, зачем Гектору завтра нападать на наш лагерь? - сказал он.
Сидевшие кружком вожди начали озадаченно переглядываться, скрести бороды.
Одиссей продолжил:
- Он собирается напасть на нас, как нам известно, но зачем рисковать жизнями своих людей и собственной головой, если армия хеттов готова вступить в бой на его стороне?
- Ради славы, - возразил Патрокл. - Гектор похож на моего повелителя Ахиллеса и не признает ценностей выше, чем честь и слава.
Покачав головой, Одиссей возразил:
- Возможно, но я не уверен в этом. Итак, следует послать вестника, чтобы полководец хеттов узнал о договоре, который связывает их царя с нами. И чтобы вестник выяснил, действительно ли хетты стремятся на помощь Трое.
Спор затянулся, однако в конце концов все согласились с планом Одиссея. Впрочем, другого выхода не оставалось, разве что немедленно плыть восвояси. Конечно же, вестником выбрали меня.
Когда совет закончился, я попросил у Одиссея разрешения передать Менелаю весточку от жены.
Царь Итакийский бросил на меня грустный взгляд, обдумывая возможные последствия моего сообщения. Но, кивнув, подозвал к себе Менелая, уже собиравшегося выходить из хижины Агамемнона.
- У Ориона новости для тебя от Елены, - проговорил он негромко, чтобы остальные члены совета не услышали.
- Как она? - спросил царь Спарты, схватив меня за руку, едва мы очутились на берегу.
Благоразумный Одиссей остался в хижине, а мы с Менелаем сделали еще несколько шагов по песку, прежде чем я заговорил. Симпатичный царь, с густой черной бородой и вьющимися волосами, выглядел намного моложе своего брата, и если лицо Агамемнона казалось тяжелым и грубым, то черты Менелая несли отпечаток силы и благородства. Царь Спартанский был худощав и явно не привык к пирам и возлияниям.
- Твоя жена приветствует тебя, - сказал я. - И говорит, что охотно возвратится с тобой в Спарту... - Лицо его просветлело. - Но только если ты победишь Трою. Она сказала, что не оставит город в качестве утешительного приза побежденным.
Менелай глубоко вздохнул и запрокинул голову.
- Клянусь, - пробормотал он, - Аресом и Посейдоном, клянусь могучим Зевсом, я смогу подняться на высокие стены Трои, я сумею отбить ее у Париса, как бы много крови ни пролилось.
После встречи с Еленой я понимал его чувства, но в сердце своем ощущал злобное удовлетворение. Я сделал все, чтобы ахейцы продолжали войну. Мира не будет, пока я не захочу его.
