- Орион, я бы хотела, чтобы... Словом, когда я услышала о случившемся, то рассердилась. Нет, мне стало плохо...
Но ее глаза оставались сухими, и голос не дрогнул. Мне трудно было угадать ее истинные чувства или мотивы, по которым она оказалась здесь.
- Чего же ты хочешь? - спросил я.
Она повернулась ко мне:
- Теперь ты видишь, как жестоки ахейцы и какими варварами они бывают?
- Но ты в безопасности, - успокоил я женщину. - Менелай вновь сделает тебя царицей. Конечно, Спарта не столь цивилизованна, как Троя, однако Троя погибла, и тебе придется довольствоваться тем, что есть.
Она смотрела на меня, явно решая, стоит ли быть со мной откровенной.
Мой гнев таял, растворяясь в безмятежной небесной синеве ее дивных глаз.
- Я не хочу быть женой Менелая, - наконец произнесла Елена. - Один день, проведенный в этом ничтожном лагере, сделал меня несчастной.
- Скоро ты поплывешь домой в Микены, а потом...
- Нет! - проговорила она отчаянным шепотом. - Я не хочу возвращаться с ними! Возьми меня с собой, Орион! Возьми меня в Египет.
24
Теперь пришла моя очередь застыть с раскрытым от изумления ртом:
- В Египет?
- Орион, лишь Египет знает истинную цивилизацию. Там, конечно, поймут, что я царица, и будут обращаться со мной и моей свитой подобающим образом.
Мне следовало бы немедленно разочаровать ее. Но разум мой уже ткал хитроумную паутину мести. Мне представилась физиономия Агамемнона, его жирная рожа в тот миг, когда царь узнает, что его невестка, ради которой он вел долгую кровавую войну, вновь бросила его брата и убежала с чужаком. Теперь уже не с царевичем Трои, похитившим ее против желания... но с простым воином, бывшим фетом, и по собственному желанию.
На Менелая я не держал зла - если забыть, что он, брат Агамемнона, не захотел предотвратить наказание Политоса.
"Пусть узнают они грязь унижения, пусть корчатся во прахе беспомощности и гнева, - сказал я себе. - Пусть весь мир хохочет, узнав, что Елена снова бежала от них. Они заслужили это".
Но нас будут искать и попытаются поймать. А тогда убьют меня и, быть может, Елену тоже.
"Ну и что, - подумал я. - Зачем мне жизнь? У меня за душой нет ничего, кроме желания отомстить тем, кто несправедливо обошелся со мной. Аполлон хочет погубить меня за то, что я помог его врагам сокрушить Трою. Так стоит ли страшиться мне мести двух земных царей?"
Я поглядел на прекрасное лицо Елены без малейшей морщинки; на ее глаза, полные надежды и ожидания... Невинные и порочные одновременно. Она хочет использовать меня, чтобы сбежать от ахейских простаков, и предлагает себя в качестве награды за это.
