— Разве наказать киллеров Бати и Ландерса — это не поддержание авторитета?
— Да, если обходится в малую толику денег и не требует ничьих жизней.
Охотно за пулей гоняются только дебилы; среди теперешних братков таких нет.
— Чего так?
— Отстреляны в междуусобье четырехлетней давности. И оба лидера, и Батенков и Ландерс, внимательно следили, чтобы такие пробитые уроды больше не плодились.
— Так что там, среди боевиков, сплошь умники?
— Нет, конечно. Если случай представится, чикнут и Маэстро, и девку без вопросов, к этому они готовы всегда как юные пионеры, но надеяться на случай глупо. Каждый из оставшихся паханков метит пусть на невеликие, но княжие места покойных, а потому бойцов зря на распыл никто не пошлет.
— Так они что, эти мужчинка и девчушка, нагородив штабель трупов, так и катаются туристами? А служба «безпеки», «дефензива», или как она там у вас?
Особисты?
— Особисты, как и везде, пишут бумажки, шлют донесения, выискивают происки, а их генералитет занят предстоящими выборами местного Большого Папы.
Все бросить и выполнять работу милиции до поры до времени никто не поспешит.
Пока команды не будет.
— Дурдом «Ромашка»?
— Нет, там есть спецотдел, который курирует оргпреступность, но их, полагаю, больше волнуют будущие расклады в криминальном сообществе побережья, чем сиюминутная пальба. Да и, возможно, еще отреагировать не успели. После расстрела этим виртуозом людей Черепа прошло чуть больше часа.
— Может, нам оно и на руку?..
— …Глостер?
— Да.
— Что-то со связью?
— Нет. Просто я обдумываю ситуацию. Ричард, вы помните, что такое бинарные жидкости?
— Уже смутно.
— Каждая из них в отдельности безвредна, как кисель и молоко. Но стоит им соединиться — происходит взрыв. Адский взрыв… Так о чем я? Ну да: если эти двое — действительно Маэстро и Кукла, то… И каждого из них в отдельности безвинным ягненком для церемониала никак не назовешь, а вместе… Об этом лучше не думать.
— Вам известно, Ричард, что эта девчонка мастер спорта по стрельбе из пистолета?
— Нет.
— Что до Маэстро, то… Он даже не киллер, назвать убийство его профессией язык не поворачивается, это все равно что скульптора назвать каменотесом, для него ликвидации — , род искусства, театр марионеток, игра воображения… Но мы завалим этого фигляра, Ричард, вы поняли? У Маэстро есть одна слабость, но существенная: он так увлечен процессом, что заигрывается до самозабвения.
— Извините, Глостер, я не вполне…
— Ничего. Будем считать, что каждый из нас говорил сам с собой. Хотя…
