— Что стало с автомобилем?
— Естественно, твой джип потерял товарный вид. Впрочем, у меня сложилось впечатление, что автомобиль-то как раз чужой.
— А те, что гнались за мной? Ты… убил их?
— А кто за тобой гнался? И почему? Девушка не ответила. Только тряхнула головой, словно пытаясь согнать наваждение…
— Маэстро! Откуда ты взялся?! От-ку-да?!
— Долго рассказывать. Ладно. Перелезай на переднее, поболтаем.
Аля послушно кивнула, вышла из машины, устроилась рядом с усевшимся за руль Маэстро. Мотор заурчал ровно, автомобиль плавно тронулся и заскользил по дороге. набирая скорость, И Аля вдруг поймала себя на том, что абсолютно не воспринимает реальность происходящего: все слишком буднично, чтобы оказаться явью! Но… теплый летний ветерок струился в приоткрытое окно, шевелил волосы, ласкал правую щеку; ароматы выгоревших степных трав, недальнего моря, полынной пыли… Уж они-то были абсолютно реальны!
— Сигарету? — нарушил, наконец, молчание Маэстро, и эта простая фраза вернула Алю на землю. Все абсолютно реально и очень скверно!
— Что-то не хочется.
Маэстро прикурил от автомобильной зажигалки, не разжимая губ, выпустил струю дыма… Аля скосила на него глаза: ну да, он, Маэстро, во плоти, только совсем седой, похудевший, и этот шрам… И кажется, следы безобразных ожогов.
Девушка почувствовала, что волнуется отчего-то… Сама вытянула сигарету из пачки, прикурила, затянулась несколько раз глубоко… Голова закружилась, и девушка выдохнула вместе с дымом:
— Влад… Как ты выжил?
Маэстро усмехнулся, и Аля заметила, что его усмешка тоже стала другой, неуловимо изменилась, как и он сам.
— Бог знает. Не помню. Я лишь прошлой ночью узнал, какое сегодня число, месяц и год.
— Как это? — искренне удивилась Аля.
— Амнезия.
— Что?
— Потеря памяти. Равно как и ориентации во времени и пространстве.
Следствие контузии.
— Контузии… И где же ты все это время обретался?
— В каком-то ресторанчике под Южногорском. На хозработах.
— Так, значит, ты не насовсем «с крышей расставался»? Маэстро усмехнулся невесело:
— Функционировал, как робот без программы.
— А вчера ночью — что? Программа включилась?
— Да. В той ночи было слишком много смерти. Лицо Маэстро посуровело, вернее, сделалось безличным и отрешенным, словно этот человек действительно вернулся в мир с того берега Леты.
— Влад… А ты помнишь то, что случилось тогда? Там, на берегу? И вертолет? И все, что было до этого?
— Я все отлично помню. Потом — огонь и темнота. Из которой я вынырнул лишь прошлой ночью. — Маэстро помолчал, скривился горько:
