Теперь быстро заговорил Стрика:
— Убийство есть убийство. Все эти слова о раман и варелез ничего не значат. Если свинксы убили, значит, они зло. И жукеры были злом. Если поступок есть зло, то и творец его зло.
— Вот в этом-то и заключается наша проблема, — кивнул Эндрю. — Был этот поступок злом или, по крайней мере, с точки зрения свинксов, в какой-то степени добром? Кто такие свинксы — раман или варелез? На минуточку придержи язык, Стрика, я знаю все ваши кальвинистские доводы, но их назвал бы дурацкими даже сам Джон Кальвин.
— Откуда вы знаете, что сказал бы Кальвин?
— Потому что он мертв! — рявкнул Эндрю. — Его нет, и я имею право говорить за него!
Студенты расхохотались, а Стрика погрузился в молчание. Мальчик неплох, умен. Эндрю знал, что его твердокаменный кальвинизм рухнет еще до аспирантуры, хотя переход будет долгим и болезненным.
— Талман, Голос, — вступила Пликт, — вы говорили так, будто ваша гипотетическая ситуация существует на самом деле и свинксы и вправду убили ксенолога.
— Да, это так, — серьезно кивнул Эндрю.
Студенты забеспокоились. Эхо давнего конфликта между людьми и жукерами раздалось внезапно в скалах Трондхейма.
— А теперь загляните в себя, — сказал Эндрю, — и вы обнаружите, что глубоко под вашей ненавистью к убийце Эндеру, рядом с вашей скорбью по мертвым жукерам живет и другое, куда менее приятное чувство: вы боитесь чужого, кем бы он ни был — иноземцем или фрамлингом. Когда вы думаете о том, что чужой может убить человека, которого вы знаете и цените, для вас уже не имеют значения его, чужого, мотивы. Он для вас варелез или, того хуже, джур — дикий зверь, который выходит из ночной тьмы, хищник с огромными клыками. Если в вашей деревне всего одно ружье, а зверь, разорвавший уже одного из вас, должен вернуться этой ночью, станете вы размышлять о его праве на жизнь или сделаете все, чтобы спасти свою деревню, людей, которых вы знаете, которые зависят от вас?
— Вы считаете, что мы должны убить свинксов сейчас, пока они слабы и беспомощны?! — выкрикнул Стрика.
— Я считаю? Я задал вопрос. Вопрос нельзя принимать за утверждение, если только ты не знаешь правильного ответа. А ты не знаешь моего ответа, Стрика. Подумайте об этом все. Занятие окончено.
— Мы договорим об этом завтра? — спросили студенты.
— Если захотите, — ответил Эндрю.
Он не сомневался, что если они и будут обсуждать эту тему, то без него. Для них вопрос о Ксеноциде был чисто философским. В конце концов, война с жукерами завершилась три с лишним тысячи лет назад. Сейчас на дворе 1948 год от принятия Звездного Кодекса, а Эндер уничтожил жукеров в 1180 году до з.к. Но для Эндрю эти события не были столь отдаленными. Он путешествовал среди звезд куда больше, чем догадывался кто-либо из его студентов. С той поры, как ему исполнилось двадцать пять, и до прибытия на Трондхейм он не прожил ни на одной планете шести месяцев подряд. Он перескакивал с одной планеты на другую, словно камень, прыгающий по поверхности реки времени.
