— Откуда тебе стало известно об этой деревне? Ты что, бывала здесь раньше?
— Все, хватит, — перебил поток вопросов Язон. — Она и так сказала тебе больше, чем следовало.
— Но откуда я знаю, что мне делать? Да и смогу ли я написать то, что вы требуете? И СЛЕДУЕТ ЛИ мне писать это?
За него Язон решать не мог:
— Это как ты пожелаешь.
— А в вашей повести будет объяснено, что все это значит? Почему умерла Клэни, почему вообще такое случилось с нами?
«Да, — ответила Юстиция. — Кроме того, будут даны ответы на такие вопросы, о существовании которых ты еще даже не подозреваешь».
Работа Лэрда началась, когда ему начали сниться очень странные сны. Он просыпался по четыре, по пять, по шесть раз за ночь и все с большим изумлением оглядывал бревенчатые стены, земляной пол и узенькую лестницу, ведущую на второй этаж к крошечным комнаткам для постояльцев. Огонь, рвущийся из камина. Кошка, потягивающаяся в тепле дома. Растянутые на распорках овечьи шкуры, которые пойдут на пергамент. Ткацкий станок в углу — естественно, единственный на всю деревню, этот станок стоял именно в доме кузнеца и хозяина гостиницы. Все это Лэрд видел с раннего детства, но после сновидений все казалось новым, незнакомым. Первая реакция — изумление, а затем наступала неприязнь. Ведь по сравнению с тем миром, что показывала ему во снах Юстиция, гостиница отца выглядела грязной, отвратительной, бедной и убогой.
«Это не мои воспоминания, — объяснила ему Юстиция. — Те сны, что я шлю тебе, пришли из прошлого Язона. Ты должен понять его мир, иначе как ты напишешь его историю?»
И все ночи напролет Лэрд бродил по чисто-белым коридорам Капитолия, где не смела оседать даже пыль. То там, то здесь коридоры выходили в ярко освещенные пещеры, полные народа, — Лэрд даже не представлял, что людей может быть так много. Однако вместе со сновидением приходило знание, что это всего лишь малая часть жителей того мира. Ибо коридоры пронизывали планету насквозь, углубляясь в самые недра — нетронутыми оставались лишь жалкие остатки некогда могучего океана. Именно там нашли прибежище последние обитатели животного мира Капитолия. Порой встречались маленькие садики с ухоженными, искусственно выращенными растениями, — не более чем пародия на природные леса, попытка сохранить в памяти хоть частицу прежнего мира. В них можно было искать грибы до скончания веков и не найти ничего, поскольку все, что в этих садиках росло, было заранее просчитано и предопределено.
