В этот момент к ним и подошла Элеанора — нет, эта женщина в самом деле красавица, хоть бледнолицые и считают ее уродиной. Она пришла забрать опустевшую корзинку, поэтому услышала последние слова, произнесенные ее мужем, но виду, будто они что-то для нее значат, не подала. Правда, забирая у Лолла-Воссики опустевшую миску, она пристально вгляделась в его единственный глаз, как бы спрашивая: «А ты видел эти обереги?»
Лолла-Воссики улыбнулся ей, улыбнулся самой широкой улыбкой, показывая, что он вовсе не собирается ничего говорить ее мужу.
Она недоверчиво улыбнулась в ответ.
— Тебе понравился обед? — спросила она.
— Очень пережарено, — ответил Лолла-Воссики. — Вкуса крови нет.
Глаза ее расширились. Но Армор лишь рассмеялся и от души хлопнул Лолла-Воссики по плечу.
— Вот что значит цивилизация. Перестаешь пить кровь, и это факт. Надеюсь, крещение натолкнет тебя на путь истинный — сразу видно, ты слишком долго скитался в потемках.
— Я подумала… — начала была Элеанора и замолкла, поглядев на набедренную повязку Лолла-Воссики, потом на своего мужа.
— А, да, мы же говорили об этом вчера вечером. У меня есть старые брюки и рубашка, которые я больше не ношу, да и все равно Элеанора мне шьет новый сюртук, поэтому я подумал, раз ты принял крещение, тебе следует одеваться как настоящему христианину.
— Очень жарко, — сказал Лолла-Воссики.
— Ну да, христиане веруют в скромность платья, Лолла-Воссики.
Рассмеявшись, Армор снова хлопнул его по плечу.
— Я принесу одежду чуть позже, — предложила Элеанора.
Лолла-Воссики счел эту идею весьма глупой. Краснокожие всегда выглядят глупо в одежде белого человека. Но ему не хотелось спорить с этими людьми, потому что они пытались стать ему друзьями. А может быть, крещение все-таки сработает, если он наденет одежды белого человека? Может, черный шум наконец уйдет?
Поэтому он ничего не сказал в ответ. Он лишь снова взглянул туда, где кругами бегал беловолосый мальчик. «Элвин! Элли!» — кричал он. Лолла-Воссики напряг зрение, чтобы рассмотреть того, за кем он гоняется. Он увидел ногу, коснувшуюся земли и поднявшую клуб пыли, махнувшую руку, но самого мальчика не разглядел. Очень странно.
Элеанора ждала ответа. Но Лолла-Воссики молчал, поскольку с головой погрузился в разглядывание мальчика, которого на самом деле не было. В конце концов Армор, усмехнувшись, сказал:
— Принеси одежду, Элеанора. Мы оденем его как христианина, и, может, завтра он поможет нам в церкви, начнет учиться христианскому делу. Возьмет в руки пилу, к примеру.
