— Пошли, ты мне нужен!
И Мера последовал за ним к покрытому древесной корой вигваму, где Пророк устроил свою воскресную школу или как там это у него называлось. Такумсе не стеснялся в выражении своих чувств — уж очень он разозлился. Не произнеся ни слова, он обошел вокруг вигвама, откидывая ногами валуны, которые прижимали его шкуры к песку. Затем он нагнулся, ухватился за низ пальцами и потянул.
— Надо вдвоем, — сказал он.
Мера подошел, просунул пальцы под вигвам и досчитал до трех. Затем рванул. Но Такумсе не помог ему, поэтому вигвам поднялся всего лишь на шесть дюймов, после чего упал назад.
Мера зарычал от обиды и разъяренно воззрился на Такумсе.
— Ты чего не тянул?
— Ты досчитал только до трех, — объяснил Такумсе.
— Вот именно, вождь. Раз, два, три.
— Вы, бледнолицые, дураки. Каждый знает, что силу несет в себе число «четыре».
Такумсе досчитал до четырех. На этот раз дружными усилиями они подняли вигвам и перевернули. Разумеется, к этому времени находящиеся внутри него уже поняли, что происходит, но никто не стал ни кричать, ни возражать. Вигвам покатился по песку, словно черепаха, которую пнули ногой. На одеялах, скрестив ноги, сидели Пророк, Элвин и несколько краснокожих, но одноглазый Тенскватава продолжал вещать, как будто ничего не случилось.
Такумсе что-то заорал на языке шони, а Пророк ему ответил — сначала спокойно, но вскоре и его голос повысился. Исходя из собственного опыта, Мера знал, что подобная ссора обязательно заканчивается дракой. Но эти краснокожие оказались исключением из правил. Они орали добрых полчаса, после чего замолкли, тяжело дыша и меряя друг друга злобными взглядами. Тишина длилась всего несколько минут, но, казалось, прошло куда больше времени, чем когда они ссорились.
— Ты что-нибудь понял? — спросил Мера у Элвина.
— Пророк предупредил меня, что сегодня придет Такумсе и будет очень злиться.
— Раз он знал об этом, почему не попытался что-нибудь изменить?
— Он очень осторожен. Чтобы земля поделилась между бледнолицыми и краснокожими, все должно идти так, как должно. Если вдруг помешать какому-нибудь событию произойти, это может все разрушить, все переиначить. Пророк знает, что нас ждет в будущем, но никому не говорит, потому что мы можем все испортить.
— Что толку тогда знать будущее, если в нем ничего нельзя менять?
— Это тебе так кажется, — ответил Элвин. — На самом деле Пророк меняет его, просто никому ничего не говорит. Именно поэтому он создал хрустальную башню накануне той бури. Он должен был увериться, что видение будущего не изменилось и все идет как должно, он должен был удостовериться, что не произошло ничего непоправимого.
