Нед покачал головой.
— Прошлой ночью какой-то краснокожий вернулся к своей семье, гордясь, что убил сыновей бледнолицых. — Ее голос перехватило, но она все равно продолжала, потому что Вера Миллер всегда договаривала до конца то, что намеревалась сказать: — Может быть, его жена или мама похлопали его по плечу, поцеловали в щечку и подали ему ужин. Но не дай Бог, ты посмеешь войти в эту дверь и похвастаться тем, что убил краснокожего. Потому что от меня ты еды не получишь, как не дождешься поцелуев и поощрений. Я ни слова тебе не скажу, у тебя не будет дома и не будет мамы, слышишь меня?
Он слышал, но то, что он услышал, ему крайне не понравилось. Он встал, подошел к двери и взял винтовку.
— Ты можешь думать что хочешь, мама, — сказал он, — но это война, и я действительно намереваюсь убивать краснокожих. Я вернусь домой и буду гордиться тем, что совершил. И если ты после этого откажешься быть моей матерью, то тебе лучше прямо сейчас забыть, что я твой сын, а не дожидаться моего возвращения. — Он открыл дверь, но, прежде чем хлопнуть ею, несколько помедлил. — Выше нос, мам. Может, я вообще не вернусь.
Он ни разу в жизни не разговаривал подобным образом с собственной матерью и не считал, что сейчас поступил правильно. Просто-напросто она лишилась ума, она не понимала, что началась война, что краснокожие открыли сезон охоты на бледнолицых и что выбора не остается.
Продолжая думать о родителях, он вскочил на лошадь и направился к дому Дэвида. Больше всего Неда сейчас беспокоило то, что папа плакал. Нед, конечно, не мог ничего утверждать, но ему показалось, что отец плакал. Что случилось? Вчера папа так горячо выступал против краснокожих, а сейчас, когда мама осудила войну, всего лишь молча разрыдался. Может быть, стареет, вот и стал таким? Во всяком случае Неду до этого не было никакого дела. Может, папа и мама не хотят убивать похитителей собственных сыновей, но Нед точно знал, как поступить с теми, кто убил его братьев. Их кровь — это его кровь, и тот, кто посмел пролить ее, лишится собственной крови. Расплатится галлоном за каждую пролитую каплю.
За всю свою жизнь Элвин не видел столько воды сразу. Он стоял на вершине невысокой дюны и изумленно глядел на озеро. Мера высился рядом, рука его покоилась на плече Эла.
— Папа сказал, чтобы я держал тебя подальше от воды, — вздохнул Мера, — и ты посмотри, куда тебя привели.
С озера дул жаркий, сильный ветер, его порывы подхватывали с земли песчинки, стреляя ими, словно крошечными стрелами.
