— Не надо было его отсылать, не следовало его отпускать, — бесконечно твердил он.
— Это же могло произойти с кем угодно, — увещевал Кальм. — Не вини себя, мы найдем их, видишь, они еще идут.
Он всячески успокаивал отца, и постепенно к Элу Миллеру вернулось самообладание. Поговаривали, что Кальм владел даром успокаивать людей, что мать дала ему имя в честь его умения.
И вот они вышли на поляну, где обнаружили, что след расходится в разные стороны и вскоре вообще пропадает. В северо-западном конце поляны, в кустах, обнаружили порванное нижнее белье мальчиков. Никто не осмелился продемонстрировать находку Элу Миллеру, поэтому лохмотья были быстро спрятаны, прежде чем попались ему на глаза.
— Все, дальше искать бесполезно, — сказал Армор. — Здесь след мальчиков обрывается, но это еще ничего не значит, мистер Миллер, так что не переживайте.
Армор стал называть своего тестя «мистер Миллер» с тех самых пор, как тот вышвырнул его из дома лицом в снег, когда Армор пришел сказать, что Эл-младший умирает только потому, что семья совершает грех, используя различные заклинания и обереги. Не будешь же звать человека «папой», после того как он спустил тебя с крыльца.
— Они, наверное, взвалили мальчиков на плечи или стали ступать за ними шаг в шаг, стирая следы. А все мы знаем, что краснокожий, решивший не оставлять следов, никогда их не оставит.
— Мы все знаем о краснокожих, — ответил Эл Миллер. — Знаем, что они творят с маленькими мальчиками, когда…
— Пока что они всего лишь пытались напугать нас, — возразил Армор.
— И у них это получилось, — заметил один из шведов. — Например, я и моя семья до смерти перепугались.
— Кроме того, всем известно, что Армор Уивер — прихвостень у этих дикарей.
Армор оглянул по сторонам, пытаясь разглядеть, кто это сказал.
— Если под «прихвостнем» вы подразумеваете, что я считаю краснокожих равными белому человеку, то вы правы. Но это не значит, что я люблю краснокожих больше, чем белых. И тот, кто осмелится утверждать такое, пускай наберется мужества, выйдет и повторит это мне в лицо, чтобы я как следует повозил его мордой об дерево.
— Нет нужды спорить, — с трудом переводя дыхание, вступил в разговор преподобный Троуэр. Троуэр не особо привык бегать по лесам, поэтому нагнал остальных только сейчас. — Господь Бог любит всех своих детей, равно как и язычников. Армор — добрый христианин. Так что, если дело дойдет до сражения меж христианами и язычниками, Армор без малейших колебаний выступит на стороне праведников.
