После провала мартовского наступления немцев на Соммы и Амьен, по словам Гофмана, "хороших пополнений больше не было, и верховное командование набирало людей отовсюду и составляло пополнения, считаясь только с численностью и не принимая во внимание никаких других соображений". Именно так "были выбраны все солдаты младших возрастов из восточных дивизий и переправлены на Западный фронт". Особенно сказался этот недостаток в артиллерии: "из батарей Восточного фронта были взяты все сколько-нибудь способные к службе люди". Оставшиеся на Восточном фронте дивизии по мнению Гофмана были непригодны для каких-либо серьезных боев.99
Если даже Людендорф и Гофман сознавались в невозможности для германской армии вести активные наступательные действия на Востоке, если становилось очевидно, что с новым правительством, каким бы оно ни было, разговаривать придется не с позиции военной силы, решение следовало искать в области политической. И Кюльман инструктировал Мирбаха продолжать оказывать финансовую помощь большевикам, чтобы поддержать их у власти. "Отсюда очень трудно сказать, кого следует поддерживать в случае падения большевиков, --писал Кюльман. -- Если будет действительно сильный нажим, левые эсеры падут вместе с большевиками", а это "единственные партии, которые основывают свои позиции на Брест-Литовском мире". Кадеты и монархисты -- против Брестского договора. Последние выступают за единую Россию и поэтому "не в наших интересах поддерживать монархическую идею, которая воссоединит" страну. Наоборот, насколько возможно, следует мешать "консолидации России, и с этой целью надо поддерживать крайне левые партии" (большевиков и левых эсеров).
Похоже, что Мирбах не считал поставленную МИДом задачу выполнимой. Наблюдая происходящий развал из окна посольства, Мирбах был уверен, что большевики доживают последние дни. На случай падения Совнаркома Мирбах предложил заблаговременно подстраховаться и сформировать правительство прогерманской ориентации. МИД ответил на предложение Мирбаха согласием. "Говоря конкретно, -- указывал Рицлер 4 июня, -- это означает, что мы должны протянуть нить к Оренбургу и Сибири над головой генерала Краснова", держать в боевой готовности "кавалерию, ориентировав ее на Москву, подготовить будущее правительство", с которым Германия могла бы пойти на соглашение; пересмотреть пункты Брестского договора, направленные против экономической гегемонии Германии над России; присоединить к России Украину, а возможно Эстонию и Латвию. "Помогать возрождению России, которая снова станет империалистической, -- заключал Рицлер, -- перспектива не из приятных, но такое развитие событий может оказаться неизбежным".100 Рицлер считал, что изменение германской восточной политики должно последовать в ближайшие 6-8 недель.
