Полковник дернулся, пытаясь приподняться на постели, но провода и трубки мешали ему. Тогда он выпростал из-под одеяла правую руку, поднес ее к лицу и рывком отлепил от подбородка пучок проводов. Затем точно так же сорвал их с груди и с левого плеча, пошевелился, приподнялся на локте — свечение на лице начало тускнеть — и безумными глазами обвел комнату. Взгляд его остановился на окне. Полковник Белт рванулся еще раз, оборвал остатки проводов и, тяжело дыша, поднялся на ноги, как выбравшийся из берлоги грузный медведь. Мерцание на его лице становилось все ярче. Полковник пошатнулся, утробно застонал, но оторвался от кровати и шагнул к окну. Звездная россыпь горящих точек за оконным стеклом притягивала к себе, манила, раскрывала навстречу свои объятия. Тяжело, в несколько шагов полковник пересек комнату, добрался до низкого подоконника, навалился на него грудью и рывком распахнул на себя обе створки окна. Зазвенело стекло. Прохладный ветер мазнул по разгоряченному потному лицу, звездное небо горящих окон будто хлынуло в глаза ослепительно белым космосом. Белое сияние постепенно угасало, вновь превращаясь в черноту, сквозь которую проступали игольчатые россыпи звезд — настоящих звезд! Край Земли был чуть размыт, над ним поднимался диск Солнца, и черный цилиндр станции плыл навстречу, над разворачивающейся панорамой материков. Вот он закрыл восходящий солнечный диск, снова начала наплывать темнота, и на небе опять остались одни лишь гаснущие звезды. Звезды…
Полковник последним усилием воли перевалился через подоконник. Поблескивающие и шевелящиеся жуки-машины на дне глубокого колодца бросились навстречу. Поток воздуха мягко толкнул в грудь, развернул боком, и теперь Белт видел лишь окна — бесконечные, выстроенные по ранжиру ряды светящихся окон. Они двигались вокруг него, медленно набирая скорость, пока, наконец, не слились в единую вращающуюся россыпь, окончательно смешав ряды и наконец-то превратившись в настоящее звездное небо, каким его можно видеть только из космоса. А Солнце вновь выплывало из черноты, и голубая Земля разворачивалась у самого лица…
Вашингтон, округ Колумбия
Декабрь 1993
Малдер подержал газету в руках и аккуратно положил на стол. С портрета в траурной рамке смотрело бравое, каменное лицо полковника. Некролог занимал весь правый нижний угол первой полосы — достаточно высокая честь…
— Ну, и что там пишут? — спросила Скалли.
— Естественно, ничего особенного. Герой освоения космоса, легенда американской астронавтики, человек, до последнего своего дыхания находившийся на передовом посту человечества, отдавший всю свою жизнь во имя прогресса и науки… В общем, стандартный набор. А ты что хотела услышать?
