Едва он переступил порог родного кабинета, Скалли тряхнула волосами:
— Малдер! Я тебя обыскалась! Послушай-ка, что я обнаружила, — она кивнула на лежащую перед нею бумагу. — По данным Американской медицинской ассоциации, доктор Ригли, подписавший свидетельство о смерти Барнета в тюрьме «Ташму», с семьдесят девятого года врачом не считается.
Малдер сел напротив:
— Что ты имеешь в виду?
— Он был исключен из членов Ассоциации без права на восстановление, — с торжеством заявила Скалли, — после того как власти штата Мэриленд лишили его гранта за вопиющие нарушения врачебной этики.
— Где ты это раскопала?
— В ежемесячнике Национального института здоровья.
Малдер задумался.
Скалли ждала, зная заранее, какой следующий вопрос задаст напарник.
— Что за исследования вел этот Ригли? — спросил он наконец.
Вопрос был тот самый, ожидаемый. Поэтому Скалли ответила мгновенно:
— Этот Ригли проводил эксперименты над детьми, страдающими болезнью под названием «прогерия».
— И где это было?
— В самом Национальном институте здоровья. В Бетезде. От Вашингтона — два шага!
— Позвони-ка в этот институт, — сказал Малдер, — сообщи о нашем приезде. — Он вдруг улыбнулся. — По-моему, я уже месяц не интересовался собственным здоровьем. Да и тебе бы не мешало провериться…
Национальный институт здоровья
День третий
В национальном институте здоровья Малдера и Скалли провели в кабинет некоего доктора Энгера.
Это был совершенно лысый мужчина лет пятидесяти пяти, с большими вислыми усами и в очках со старомодной роговой оправой.
К приезду гостей из ФБР он подготовился основательно — на столе стоял не менее старомодный, чем очки доктора, кинопроектор, а на стене висел древний белый экран.
После взаимных приветствий и обмена любезностями Скалли устроилась за столом и достала блокнот. Доктор зашторил окно, погасил свет, зажег для Скалли маленькую настольную лампу и включил аппарат. Раздавшийся стрекот напомнил Малдеру детство — у них дома были кинокамера и проектор.
На экране появилась совершенно плоская, коротко остриженная морщинистая женщина в белом балахоне, совсем маленького роста — не выше ста сорока сантиметров — и абсолютно седая. Этакая дожившая до преклонного возраста карлица из цирка…
— Эта пациентка — восьмилетняя девочка, — сказал доктор Энгер. — У нее последняя стадия прогерии.
Малдер с удивлением глянул на него:
— Судя по внешнему виду, она родилась, как минимум, в начале века…
Скалли поправила настольную лампу и сделала в своем блокноте какую-то пометку.
