Зато на Чарли было жалко смотреть.
— Стой у двери, — не оборачиваясь, бросил Молдеру старик. — Чтобы сюда никто не смел войти. Мы должны успеть. Как это говорят у вас… Другого шанса уже не будет.
Второй старик быстро и четко обвязывал запястья и щиколотки Чарли красными оберегами. Третий зажег свечи, уже расставленные четырехугольником на полу возле кровати. Первый бросил в их пламя по щепотке какого-то порошка. Сладкий удушливый дым, мерцая, поплыл в воздухе палаты, медленно поднимаясь и заполняя весь объем.
Чарли скорчился с криком.
Молдер плохо помнил, что происходило потом, и уж во всяком случае не сумел бы ничего толком рассказать. Стены растворились, неторопливо уплыв в какую-то мглу. Подул ветер — сначала слегка, будто примериваясь, а потом завыл льдистым ураганом, секущим лицо миллионами бритв. С истошным звоном лопнула и рассыпалась лампа на тумбочке, потом — лампа под потолком; но пламя свечей, упруго склонившись под первым ударом урагана, выпрямилось и встало неколебимо, напоминая острые штыри из раскаленного золота. Старики заголосили хором, размеренно и хрипло; старший принялся что-то рисовать птичьим пером у Чарли на груди. Чарли забился и заревел, и в его голосе не осталось уже ничего человеческого.
— Держи ему ноги! — едва слышно в реве ветра и чудовища крикнул Молдеру первый старик. Почти не в силах сделать шаг, Молдер качнулся к кровати, ухватил ноги мальчика, бившие в стороны, как стальные рычаги. С тем же успехом, казалось, можно пытаться остановить поезд на полном ходу. Мышцы Молдера захрустели, и он, как недавно, вновь навалился на адские шатуны всем телом. Каменные пятки лупили его в ребра. — Хорошо, так! — крикнул старик и вновь присоединил свой голос к наводящему ужас хору заклятий.
Лицо Чарли стало меняться. Багрянцем запылали глаза. Коричневые клыки, прореженные темными провалами промежутков, полезли изо рта. Рев стал невыносимым.
— Не смотри ему в лицо! — хрипло крикнул старик. — Оно тебя запомнит!!
Молдер торопливо отвернулся так, что едва не вывернул шею.
Открылась холодная бездна. Кровать, сотрясаясь, плавала в пустоте, кренясь то влево, то вправо — и они, все четверо, мотались вместе с нею, непонятным образом словно приклеенные к той точке беспредельного, однообразно клубящегося грозного пространства, в которой она находилась. Из глубины, хохоча и завывая, полезли жуткие черные тени. Молдер зажмурился. Остались только рев, и ледяной вихрь, и град ударов, вышибающих дыхание и крошащих ребра…
