— Что это? — приглядевшись, спросила Скалли.
— А ты как думаешь, эксперт?
— Похоже на пепел.
— Да, похоже. Он тут повсюду. Вот, на капоте… на сиденье машины чуть-чуть, и плотный налет на осколках стекла. И на верхней ступеньке стремянки, даже на пол с нее просыпалось. И полно — там, наверху.
— Все-таки замыкание…
— Нет, не замыкание. Электромотор — не собака, на нем само ничего не заживает, Дэйна.
— Что же тогда?
— Я не знаю. Надо поскорее отвезти это на анализ.
— Странно все это… Как думаешь, старуха из Румынии может настолько разбираться в технике, чтобы подсыпать какую-нибудь дрянь в шестеренки?
Молдер внимательно посмотрел на нее. Скалли встряхнула головой, по-прежнему держа руки глубоко в карманах плаща.
— Отсюда и пепел, — уверенно пояснила она.
— И раздробленное стекло, — сказал Молдер. — Как ты думаешь, старуха из Румынии может кулаком вдребезги, расколотить небьющееся ветровое стекло автомобиля?
Скалли поджала губы.
— Ребенок в опасности, — сухо сказала она. — Пока мы ничего не можем понять, надо его увезти из этого дома. Немедленно. Я только что позвонила мисс Коссеф, она приедет и составит протокол так быстро, как только сможет.
— Судьи отказываются работать по таким протоколам.
— Постараемся добиться исключения. После того, как я обнаружила этих петухов и полное блюдо крови…
— Петушиной?
— Надеюсь. Надеюсь, это не кровь некрещеных младенцев.
— Ты редко шутишь, но уж если шутишь, получается очень смешно.
— Не иронизируй, пожалуйста. Я сама не знаю, шучу я или нет. Мне не по себе, Молдер.
— Ты все еще думаешь, что это наведение порчи?
— Господи, сама не знаю. Только чувствую, что мальчику грозит опасность.
— Благодаря усилиям бабки или вопреки им, вот вопрос…
И тут в тишине гаража негромко и даже как-то вкрадчиво взвыл электромотор. Оба вздрогнули.
— Что ты сделал? — нервно спросила Скалли.
— Я? Ничего… — растерянно ответил Молдер. — Да ты же видела, я пальцем не шевельнул!
Створка двери проворно ползла вверх.
Сначала они увидели четыре пары ног. Потом поняли, что одна пара принадлежит женщине, остальные — мужчинам. Потом сообразили, что женщина — это старая леди теща.
Остальные были ей под стать.
Чем-то они напоминали пожилых раввинов, но раввины — всего лишь безобидные неопрятные чудаки, а эти зловеще напоминали темных магов. Седые кудри и седая щетина на щеках, безумные, глубоко запавшие глаза, высохшие губы… Черные глухие одеяния…
Одинаковые. Длинные, застегнутые на все пуговицы пальто и надвинутые широкополые шляпы были словно униформа воинства тьмы.
