Карета наконец въехала на Керзон-стрит. Увы, день уже не казался Виоле таким солнечным, каким был еще несколько часов назад, когда она возвращалась домой после обеда в доме Рейберна.
Мрачное будущее, серое и пустое без Рейберна, предстало перед ней. Он ее покинет, и тогда некому будет ее защитить в трудную минуту…
Виола прошла в кабинет и села к столу.
Она попыталась сосредоточиться на поздравительных письмах, тем более что на них полагалось дать ответ, но никак не могла.
Перед ее мысленным взором все еще стояла леди Давенпорт, грациозная и обворожительная. Вместе с тем безошибочное внутреннее чутье подсказывало Виоле, что эта дама решила каким-то образом погубить Рейберна.
«Она не простила ему измены, — рассуждала Виола, — а значит, захочет отомстить».
Впрочем, она тут же попыталась себя уверить, что наверняка преувеличивает опасность. Ну что плохого, в самом деле, может сделать Рейберну леди Давенпорт?
Теперь, когда объявлено о его помолвке, она должна понимать, что он для нее потерян. А вскоре, надо надеяться, прекратятся и эти прозрачные намеки на их былую дружбу, которые Виоле время от времени приходилось выслушивать, когда она бывала в обществе.
«И все же она может попытаться вернуть его. Женщины вроде Элоизы Давенпорт так легко не отступают», — с болью в сердце подумала Виола.
Ей вдруг представилось, как Рейберн сжимает в объятиях это изящное, чувственное тело, как целует соблазнительные алые губы…
«Нет, я не должна думать об этом! Не должна…» — приказала себе Виола.
Она вскочила со стула и принялась мерить шагами комнату, словно физические движения могли прогнать неприятные мысли из головы и давящую боль из сердца.
«Ну что ты, глупая, трусливая, беспомощная девчонка, можешь дать такому искушенному светскому человеку, как Рейберн?»
Виоле показалось, что кто-то невидимый произнес эти слова вслух — горькие слова, на которые ей было нечего возразить…
Лишь в шесть часов Виола очнулась от тяжелых мыслей и поняла, что она все так же сидит в кабинете, как будто только что вернулась с Белгрейв-сквер.
Виола вспомнила, что через полчаса должна вернуться домой ее мачеха, уехавшая в Уимблдон на собрание суфражисток.
Обедать они сегодня будут вдвоем. Леди Брэндон заранее объявила, что рано ляжет спать, так как намерена завтра отправиться на митинг, который состоится в Оксфорде.
«Интересно, будет ли мачеха пить чай, когда вернется?» — подумала Виола и решила, что вряд ли — уже слишком поздно. Обедают они обычно в восемь часов, и леди Брэндон наверняка подождет до этого времени.
