Салли засмеялась.
— Конечно, нет. Вряд ли я могу сказать, что вообще встречала кого-нибудь подходящего, чтобы назвать его молодым человеком. На ферме были мальчишки и старики, которые приезжали туда, чтобы отдохнуть и поправить здоровье. Но больше всех из мужчин мне нравился викарий. Он очень хорошо ко мне относился, хотя ему было около семидесяти, и я не думаю, что ты назвала бы его молодым человеком.
Линн кивнула головой. Это было как раз то, чего она ожидала.
— Ну что же, мы должны все это изменить, — сказала она. — Первое, что я собираюсь сделать, это обеспечить тебя красивой одеждой, а потом познакомить с несколькими приятными молодыми людьми подходящего возраста. Молодость тянется к молодости. Тебе обязательно нужен кто-то, постоянно напоминающий о том, что ты прекрасна. Я в этом всегда нуждалась.
— Но, Линн, разве я не должна искать работу, чтобы зарабатывать себе на жизнь?
— Для этого будет достаточно времени. О работе мы подумаем через неделю или две. А пока я хочу, чтобы ты весело проводила время. Но пообещай мне, что представляться ты будешь дочерью моего старого друга Артура Сент-Винсента. Поклянись своей честью, что ты никогда, слышишь, никогда и никому не раскроешь, кем мы друг другу приходимся.
— Конечно, я клянусь, — произнесла Салли дрожащим голосом.
— Тогда все в порядке, — удовлетворенно заметила Линн. — А теперь беги к Мэри и попроси ее найти для тебя что-нибудь приличное из одежды, и, если она еще этого не сделала, скажи, чтобы как можно быстрее записала тебя к парикмахеру. А я собираюсь позвонить моему «молодому человеку» и поблагодарить его за браслет.
Салли встала.
— Спасибо, спасибо тебе за то, что ты так добра ко мне. О, Линн, я так тебя люблю!
Ей нужен был только слабый намек, чтобы броситься к маме, обнять и поцеловать ее, но Линн послала ей воздушный поцелуй с другого конца кровати и отвернулась к телефону.
Салли поняла, что ей надо уйти, и отправилась на поиски Мэри.
Та уже ждала ее, и через некоторое время Салли была облачена в тонкое, прекрасно пошитое платье и спешила к одному из самых известных парикмахеров в Вест-Энде. Она стала чувствовать себя другим человеком. Ее прошлая жизнь казалась теперь такой далекой, что трудно было поверить в реальность существования фермы и ее больных постояльцев.
Через несколько дней начались многочасовые примерки.
Голос мадам Маргариты вернул ее к действительности.
— Пожалуйста, стойте прямо, мадемуазель, я должна подшить этот край.
