— Почему? — спросила Черил.
— Да потому, моя дорогая кузина, что деньги — это страшная сила. Сильнее власти денег ничего нет на свете.
— Только не для меня! — отрезала Черил.
— Серьезно?
— Папа оставил мне большое состояние, — ответила Черил.
Почудилось ли Мелиссе — или в глазах кузена и вправду мелькнул алчный огонек? Показалось ли ей, что после этих слов Жерве стал как будто вежливей и внимательней с кузиной?
Наконец Жерве поднялся.
— Увидимся в Олдвик-холле, — сказал он, целуя руку Черил.
— Вы останетесь там?
— Да, если будет угодно Великому Дракону!
Мелисса заметила, что Черил ничего не рассказала Жерве о Чарльзе — да и вообще не очень распространялась о своих планах на будущее. Только наверху, в спальне, Мелисса узнала, почему ее подруга не доверяет кузену.
— Ну, как тебе понравился кузен Жерве? — спросила Черил, когда подруги улеглись и задули свечу.
Настоящий лондонский денди, — задумчиво ответила Мелисса. — Но при этом, несомненно, умен.
— Верно, — согласилась Черил. — У него нет ни гроша, но он ведет роскошную жизнь и принят в лучшем обществе. Папа всегда говорил, что Жерве — человек без стыда и совести.
«Я угадала!» — подумала Мелисса, а вслух сказала:
— Похоже, он тебе не слишком нравится.
Черил ответила не сразу.
— Ты заметила, как он увивался вокруг меня? — спросила она через несколько минут. — Знаешь, я нисколько не удивилась!
— Почему?
— А ты разве не поняла, что он радуется папиной смерти?
— Черил! — воскликнула Мелисса. — Как ты можешь так говорить! Почему ты так думаешь?!
— Потому что теперь он — главный наследник дядюшки Серджиуса. Папа не раз говорил: Жерве радуется тому, что я — единственный ребенок и к тому же девочка. Однажды я слышала, как папа сказал маме: «Нам с тобой стоит завести сына — хотя бы для того, чтобы разбить надежды племянничка Жерве».
И все же я не верю, что он радуется трагической гибели родственника! — ответила Мелисса.
Однако она невольно вспомнила лицо Жерве, когда он приносил соболезнования. Он выглядел довольным, словно кот, сцапавший мышь, а в голосе его звучало откровенное торжество.
— Почему твой дядюшка не женат? — сменила тему Мелисса. — И… он действительно такой старый?
Черил пожала плечами.
— Он на год старше папы. Подожди-ка… Когда я родилась, папе было восемнадцать. Сейчас ему исполнилось бы тридцать пять, — значит, дядюшке Серджиусу тридцать шесть. Но не обольщайся, Мелисса! Он хуже самого вредного старикашки! Злой, как сам дьявол!
