Поодаль от большого стола, у стен жались маленькие столики. За одним из них девушки заметили мистера Хатчинсона, занятого гусиной ножкой.
Внимание Мелиссы привлек один из посетителей — его светлые, почти белые волосы странно контрастировали со смуглым лицом и черными мохнатыми бровями.
«Точь-в-точь театральный злодей», — подумала Мелисса.
Рядом сидел тщедушный, почти лысый человечек с пронзительными серыми глазами, тоже весьма подозрительный на вид. «Злодеи» о чем-то тихо разговаривали.
— Какие скучные люди! — заметила Черил и отодвинулась, пропуская к щелке Мелиссу. — И ни одного молодого красавца!
Мелисса взялась за ручку и бросила в зал последний взгляд. В этот миг лысый громко сказал своему собеседнику:
— Нам нужен верхолаз.
Мелисса с легкой улыбкой закрыла потайное окно. Ее «злодей» — всего-навсего церковный староста и хочет поправить покосившийся крест на крыше. Да, из их разговора даже папа не смог бы извлечь ничего романтического!
— По-моему, пора ужинать, — заметила Черил. — Я умираю от голода!
И тотчас, словно в ответ на ее желание, отворилась дверь и две служанки внесли подносы, ломящиеся от множества блюд. Были здесь и устричный суп, и запеченный палтус, и жаренные на вертеле голуби, и баранья нога в соусе из каперсов, и всевозможные ветчины, копчения и соления. Всему этому путешественницы, проголодавшиеся после долгой дороги, воздали должное. Наконец Черил проглотила последний кусок пудинга и объявила, что в нее больше ни кусочка не влезет.
Девушки собирались уже перейти от стола к камину, как вдруг дверь отворилась. Мелисса подумала было, что это пришли убрать со стола — но на пороге появился молодой человек, одетый по последней моде. Его шейный платок был завязан с тщательно рассчитанной небрежностью, сюртук идеально облегал стройную фигуру, а лосины цвета шампанского, казалось, отражались в сверкающих высоких сапогах.
На секунду девушки оторопели от удивления, затем Черил воскликнула:
— Кузен Жерве?! Ведь вы — Жерве Байрам, правильно?
— Совершенно правильно, Черил, — ответил джентльмен, закрыв за собой дверь и подходя ближе к огню. — Не могу описать, как я был изумлен, когда увидел на дворе карету дядюшки и узнал, что здесь остановилась моя прелестная кузина.
— Я еду в Олдвик-холл, — объяснила Черил. — Дядюшка Серджиус прислал за мной карету.
Лицо кузена подернулось печалью.
— Я прочел в газетах о смерти ваших отца и матери, — промолвил он. — Никто из родственников не потрудился мне об этом сообщить… Примите мои соболезнования, Черил. Думаю, для вас это было страшное потрясение.
