— Хорошо, Дадждейл, — согласился маркиз, — откровенно говоря, я никогда особенно не интересовался своими родными, да и они, слава Богу, не надоедали мне своим присутствием без особой необходимости.
Когда мистер Дадждейл вышел из комнаты, маркиз окончательно пришел к выводу, что Минтоны его абсолютно не интересуют.
Он, конечно, был главой рода, но не имел никакого желания вести себя со всеми словно отец родной и быть для многочисленной родни рогом изобилия и источником всех благ.
Маркиз поднялся из-за стола и едва успел дойти до конца комнаты и остановиться перед прекрасным камином с роскошной мраморной доской, изготовленной Адамом, как дверь отворилась и дворецкий доложил:
— Мисс Алексия Минтон, милорд!
В комнату медленно вошла девушка. Она двигалась довольно неуверенно, и маркиз понял, что она волнуется и немного побаивается.
На ней была надета скромная, но весьма симпатичная шляпка, украшенная простой синей лентой. А когда девушка подняла голову, маркиз увидел овальное личико, на котором, казалось, были только огромные серые глаза.
В нескольких футах от маркиза посетительница остановилась, сделала реверанс и посмотрела на него так, что он понял: сейчас начнутся просьбы…
— Вы… маркиз… Осминтон? — раздался тихий нежный голосок.
— Да, это я, — отозвался маркиз, — а вы, как я понял, услышав ваше имя, приходитесь мне родственницей?
— Правда, очень дальней… Мой дедушка был троюродным братом вашему.
Возникла неловкая пауза, и маркиз вновь спросил:
— И это послужило причиной вашего визита ко мне?
— Нет, не совсем, — ответила Алексия Минтон, — но я подумала, что вы сумеете… помочь мне, и я надеялась, что вы не… сочтете меня назойливой.
— Я ничем не смогу помочь, пока вы не расскажете подробно, в чем же дело, — промолвил маркиз. — Присядьте, пожалуйста. — И он жестом указал ей на стул. Алексия опустилась на самый краешек сиденья, держа спину прямо, а руки положив на колени, словно примерная ученица перед учителем.
Ее одежда была скромной и чуточку старомодной, как заметил маркиз опытным взглядом, но ей очень шла. Синий цвет прекрасно оттенял благородную белизну кожи девушки; волосы у нее были светлые, но не золотые, а приятного редкого цвета недозрелой пшеницы. Выразительные глаза Алексии смотрели прямо на маркиза, и он заметил, что она до сих пор сильно волнуется.
— Итак, — начал он, усаживаясь напротив нее, — чем я могу помочь?
Он старался говорить как можно мягче, более ласковым тоном, чем обычно разговаривал с незнакомыми людьми, потому что сидевшая перед ним девушка казалась такой неопытной и совершенно неуверенной в себе.
