— Ты хочешь сказать, что за нами будут шпионить? — с беспокойством спросила принцесса.
— Не только шпионить, — мрачно сказал великий герцог, — но и доносить обо всем услышанном царю.
— Зачем ему это надо? — удивилась Маргарита.
Великий герцог улыбнулся.
— Русские, независимо от их положения в обществе, известны своим любопытством. А царь стремится установить самое пристальное наблюдение за каждым из своих подданных, к которым ты, мое сокровище, скоро будешь принадлежать.
— Но это просто смешно! Значит, все, что бы я ни сказала, будут подслушивать, да еще и обсуждать потом! — возмутилась Маргарита.
— Я с тобою согласен, — сказал великий герцог. — Ты должна позаботиться, чтобы подобного не происходило в вашем собственном дворце.
— Будь уверен, уж за этим-то я послежу! — заверила принцесса.
С тех пор девушки больше не возвращались к этой теме, однако теперь Маргарита, вероятно, не случайно заговорила с Полиной на языке, которым, по ее мнению, владел далеко не каждый русский.
Для большей надежности Полина ответила на венгерском.
— Что вас пугает?
Она присела рядом с Маргаритой на обтянутый атласом диван.
Путешествие через Пруссию было чрезвычайно приятным. Девушки останавливались у родственников великого герцога, которые старались окружить их всевозможными удобствами и даже роскошью. Оказанный им прием свидетельствовал о том, что известие о предстоящей свадьбе принцессы было встречено всеми не только с одобрением, но и с радостью.
В Штеттине их ждала собственная яхта царя «Ижора».
Когда они поднялись на борт, Полина почувствовала, что они вступают в совершенно иной, чуждый для нее и принцессы мир.
Однако первая ночь на борту яхты, которая вышла в открытое море, была так приятна, что не хотелось думать ни о чем тревожном или грустном.
Судно порядком отличалось от всех кораблей, которые Полине случалось видеть ранее. Каюты были отделаны расписными деревянными панелями и обставлены дорогой мебелью, не говоря уж о роскошных коврах и атласных занавесях.
На борту их приветствовал адмирал флота, князь Грундоринский, и молодой человек, граф Строганов.
Оба они были весьма любезны и всячески старались дать понять принцессе, какой теплый прием ожидает ее в Санкт-Петербурге. Еда была великолепна, и во время ужина музыканты исполняли русские мелодии, впрочем, достаточно ненавязчиво, чтобы не мешать беседе.
Девушки так устали после долгого путешествия, что разошлись по своим каютам, едва пожелав друг другу спокойной ночи.
