Когда он закончил, она села за инструмент и блестяще сыграла увертюру, сбившись всего один раз.
— Нам нужно поупражняться на двух пианино одновременно, — сказал герцог. — Не думаю, что у вас есть еще одно.
— К сожалению, нет, — ответила Лавела.
Викарий на время вышел.
Герцог понимал, ей хотелось бы вновь приехать в Мур-парк, чтобы еще порепетировать в его прекрасном музыкальном салоне.
Однако он не был уверен в благоразумии Фионы, способной учинить скандал, и поэтому предпочитал проводить репетиции в Малом Бедлингтоне.
— Я пришлю сюда завтра пианино, — пообещал он. — А в театре нам придется каким-то образом разместить два рояля на маленькой сцене, чтобы мы смогли исполнить увертюру на двух инструментах.
— А в оркестровой яме их расположить невозможно? — спросила Лавела.
Он покачал головой.
— Нет, там стоит пианино.
— Понимаю, — молвила девушка.
— Я хотел бы приезжать сюда для репетиций, — продолжал герцог, — ибо мой дом полон гостей. Нежелательно, чтобы они могли слышать музыку до постановки.
— Конечно, — согласилась Лавела. — Уверена, мама и папа будут рады вашему приезду в любое время.
— Несомненно, — дуэтом подтвердили викарий и его жена, как раз входившие в гостиную.
Миссис Эшли, появившаяся лишь перед самым ленчем, поразила герцога своей красотой.
Она говорила на превосходном английском, но было в ней нечто, выдававшее ее иностранное происхождение.
Однако на герцога она производила впечатление если не скрытного человека, то по крайней мере довольно замкнутого.
Хотя миссис Эшли была очень приветлива и гостеприимна во время ленча, после его окончания она сразу удалилась.
Поскольку она была так прекрасна, а викарий так красив, не приходилось удивляться прелести их единственной дочери.
Но эту английскую миловидность Лавелы трудно было объяснить только сходством с родителями.
Может быть, размышлял герцог, викарий и его жена чрезмерно любили друг друга.
Он был слишком опытным, чтобы не заметить особенной нежности в голосе, когда они обращались друг к другу, или выражения их глаз, когда они обменивались взглядами.
Все это казалось ему почти не правдоподобным после стольких лет совместной жизни.
Но он знал еще один такой пример — любовь, существовавшую между его отцом и матерью.
Когда они не были вместе, они выглядели несчастными и беспокойными.
Находясь рядом, они так смотрели друг на друга и так произносили слова, что даже человек, видевший их впервые, понимал, они все еще испытывают взаимную любовь.
