Ведь он был спасен от ошибки предложить Фионе руку и сердце, к чему серьезно готовился по дороге из Голландии.
Камердинер ожидал его в комнате, и после его ухода герцог подумал, что ему придется разрешить еще одну проблему.
И как можно скорее.
Фиона будет, конечно, ожидать его у себя.
Если он не придет в ее комнату, ей покажется это весьма странным и, несомненно, вызовет подозрение.
Он же не намеревался делать этого.
В то же время он знал, она не раздумывая войдет в его комнату, если поймет, что он избегает ее.
Очевидно, следовало бы запереться изнутри.
Но она способна постучать в запертую дверь, и не исключено, что кто-нибудь услышит это.
Подобный инцидент послужил бы Робертсонам, а возможно, и Бредонам хорошей пищей для пересудов.
Присущая ему быстрота реакции, часто выручавшая его во многих дипломатических затруднениях, помогла и на этот раз найти необходимое решение.
Он не выносил, когда в доме было холодно.
Поэтому зимой он неукоснительно требовал, чтобы в каждой комнате, занята она или нет, поддерживался огонь в камине.
За этим следили двое рабочих, единственной обязанностью которых был обход всех комнат огромного дома и поддержание в них тепла.
На подобную процедуру у них уходил целый день — с раннего утра до поздней ночи.
Так что герцог просто-напросто продвинулся немного дальше по коридору, к комнате, которая оказалась незанятой.
Огонь в ней тем не менее пылал ярко.
Проникнув в комнату, он заперся в ней и лег в кровать.
Он решил, что утром скажет своему камердинеру, будто камин в его спальне дымил, поэтому он перебрался в другую.
Еще не уснув, герцог уже позабыл о Фионе.
Он вновь погрузился в мысли о театре и о голосе Лавелы.
Кроме того, у него возникла идея, как увлекательнее начать программу, и он решил поделиться ею с викарием.
Уже пребывая в полусне, он услышал еще одну мелодию, словно ворвавшуюся в его сознание.
Так рождалась увертюра, которая будет исполнена, как только зрители рассядутся по местам.
На следующее утро герцог выехал из дома еще до того, как Фиона и Изабель Хенли спустились вниз.
Робертсоны и Бредоны завтракали в девять часов.
В отсутствие герцога мистер Уотсон спросил у них, чем бы они желали заняться.
Они пожелали проехаться верхом.
Только леди Бредон сказала, что должна написать несколько писем.
Позже, возможно, после полудня, добавила она, ей потребуется экипаж, чтобы посетить кого-то из своих друзей.
Когда все отправились на прогулку, мистер Уотсон — разумеется, по распоряжению герцога, — показал леди Бредон составленный им список.
