Ему пришлось ограничиться каютой, которая, по его мнению, мало чем отличалась от кроличьей клетки.
Поэтому он исторг вздох облегчения, увидев наконец на лондонской пристани свой экипаж, запряженный двумя чистопородными лошадьми.
Тут же томился в ожидании и его секретарь, мистер Уотсон.
После короткого приветствия герцог велел ему вместе с камердинером заняться его дипломатическим и личным багажом.
Затем тотчас юркнул в экипаж, горя желанием поскорее добраться до горячей ванны в своем фешенебельном доме на Гросвенор-сквер .
Он приехал намного позже, нежели рассчитывал, и сейчас чувствовал зверский голод.
Даже бокал шампанского и сандвичи с pate defoiegras , предусмотрительно поданные ему дворецким, прежде чем он переоденется к обеду, не смогли вывести его из подавленного состояния.
Он поднимался к себе в комнату хмурый и злой, о чем свидетельствовала характерная складка меж бровей.
Ливрейный лакей, встретивший его наверху вместо камердинера, который еще не прибыл с багажом, опасливо поглядывал на него.
Мистер Уотсон оставил на комоде письма для господина, требовавшие безотлагательного ответа.
Их было не так много.
Герцог знал, что внизу, в кабинете, его ждет более внушительная стопка.
У него не было ни малейшего желания углубляться в изучение корреспонденции сегодня.
Среди писем, лежавших на комоде, бросилось в глаза одно — в голубом конверте.
Герцог узнал почерк, очевидно, оказавшийся знакомым и Уотсону, поскольку он не распечатал конверт.
Шелдон Мур, отложив в сторону прочие послания, вскрыл голубой конверт и достал из него письмо от Фионы Фэвершем.
Еще не читая его, герцог догадывался, что леди Фэвершем выражает свою радость по случаю его возвращения домой.
Она, конечно, рассчитывала, что он получит его завтра.
Леди Фэвершем настолько заполняла теперь всю его жизнь, что в переписке, казалось, уже нет необходимости.
Пребывая в Голландии, он получал от нее письма почти ежедневно.
Но какой смысл приветствовать его возвращение, если она была уверена, что он в тот же .вечер явится к ней?
Герцог, разумеется, понимал, что за этим кроется.
Все было слишком очевидно.
Фиона стремилась выйти за него замуж.
И в том, что это стало уже неотвратимым фактом, не сомневались многие его друзья.
Ему скоро тридцать четыре — пора подумать о наследнике.
Родственники постоянно напоминали ему об этой обязанности.
Они были готовы принять Фиону с распростертыми объятиями.
Ведь она одна из прекраснейших женщин Англии, и все считали, что Шелдон без ума от нее.
