Герцог теперь не сомневался, что в постели с Фионой в эту минуту находится его кузен Джослин Мур.
Джослин как раз принадлежал к числу тех его родственников, к которым он не испытывал большой привязанности.
Ему было известно, что Джослин, пользуясь своим положением его предполагаемого наследника, пытался занимать деньги у ростовщиков.
Но поскольку они знали, что лишь маловероятный случай мог сделать его третьим герцогом Мурминстерским, то без всякой пощады отказывали ему.
Эта история, каким-то образом превратившаяся в сплетню, дошла и до ушей герцога.
Он понял, Джослин Мур снова глубоко увяз в долгах.
Вновь ему придется самым решительным образом напомнить кузену, чтобы тот не бесчестил семью и наследника герцогства.
Джослин, по-видимому, еще не отошел от предыдущей нотации.
И сейчас герцог думал, что кузен наверняка в отместку ему соблазнил Фиону.
Джослин, так же как и Эрик Фэвершем, не мог пропустить ни одного хорошенького личика.
Его романы сменялись с такой калейдоскопической быстротой, что давно уже перестали шокировать родственников.
Высокий, красивый, как все Муры, он обладал тем особым мужским обаянием и необъяснимой притягательностью, которые чертовски раздражают мужчин и с легкостью обезоруживают женщин.
Первым побуждением герцога было войти в комнату и выяснить отношения с ними.
Но затем он счел подобную акцию слишком унизительной для себя.
Более того, он не имел права упрекать в чем-либо Фиону, поскольку не делал ей предложения.
Он уже думал об этом, но произнести слова, которые она жаждала услышать от него, никак не решался — что-то мешало ему.
Казалось, она любит его пылко и искренне, и он не представлял себе, что она может быть ему неверна.
По крайней мере до тех пор;, пока они оставались любовниками.
Теперь же он мрачно подумал, что Джослин был, вероятно, не единственным, занимавшим его место в его отсутствие.
Он стоял, не зная, что предпринять, пока вновь не услышал голос кузена.
— Ты прелестна, Фиона, — льстиво произнес он, — и ты, несомненно, будешь самой прекрасной герцогиней Мурминстерской среди тех, чьи портреты висели когда-либо в картинной галерее!
— Это — моя цель, — ответила Фиона. — Но ты отлично знаешь, как сложно вынудить Шелдона сказать о замужестве.
— Черт побери! — выругался Джослин. — Он в конце концов должен спасти честь женщины, после того как о тебе заговорил весь Лондон.
— Может быть, ты убедишь его в этом? — насмешливо заметила Фиона.
— Ты знаешь, как дьявольски трудно говорить с ним! — воскликнул кузен. — А кроме того, я буду вынужден пресмыкаться перед ним, чтобы он оплатил мои долги!
