— Да как… вы… могли… подумать… обо мне… такое? — растерянно спросила Фиона.
Ей хотелось казаться разгневанной, но она выглядела лишь смущенной и сознавала это.
— Я уже сказал вам, что от ярости лишился рассудка, — повторил герцог.
На протяжении нескольких минут они молча смотрели друг на друга.
«Я совсем не знаю этого человека», — думала Фиона, чувствуя в то же время, что прекрасно понимает состояние герцога. Любые объяснения и извинения были излишни.
— Что нам делать? Скажите, помогите мне. Всю ночь я не мог сомкнуть глаз, — тихо сказал герцог. — Я пытался подавить, изгнать из себя проклятую ревность. Теперь я понимаю, что поступил ужасно, но это не решает проблему.
Фиона, совершенно сбитая с толку, решила вернуться к тому, с чего планировала начать эту беседу. Следовало объяснить ему, куда она ходила вчера вечером и рассеять тем самым остатки сомнений.
— Вам говорили, что вчера… я ходила к больной Джинни? — спросила Фиона.
— Миссис Мередит взахлеб рассказала мне сегодня утром, какие чудеса вы вытворяете при помощи своих трав. Тогда-то я и понял, что поступил как последний дурак, — ответил герцог.
Он взглянул ей в глаза, помолчал и продолжил.
— Хотя… Если бы этого не случилось, я так до сих пор и находился бы в своем аду, в котором живу вот уже много лет. Вчерашний поцелуй был частичкой блаженства, райского блаженства…
— Я… только вчера… узнала… о том… в чем вас… обвиняют, — нерешительно пробормотала Фиона.
— Я догадываюсь, кто вам поведал об этом: конечно, Торкуил, — резко ответил герцог.
И, прищурив глаза, ухмыльнулся.
— Он подумал… что… я должна об этом знать… Я сама спросила… почему… вы… живете столь… замкнуто и одиноко… в своем замке…
— И что же? Когда он рассказал вам об этом, что вы почувствовали? — спросил герцог, не глядя на нее.
Она ощутила, как трудно ему обсуждать эту тему, и постаралась ответить как можно более искренне:
— Мне очень жаль, я… так вам сочувствую…
— Я не нуждаюсь в вашей жалости!
— Я вам ее и не предлагаю. Граф свято верит в вашу невиновность.
— А вы?
Фиона посмотрела ему прямо в глаза, и те незначительные сомнения, что тревожили ее душу, мгновенно улетучились.
— Я убеждена, что вы не способны на убийство.
Из груди герцога вырвался торжествующий возглас. Он вытянул вперед руки, но, опомнившись, резко опустил их.
— Вы действительно верите в меня?
Фиона кивнула. Она была так растрогана, что не решалась разговаривать, боясь расплакаться.
— Тогда все остальное не важно, — ответил он с вздохом. — Кстати, вы не ответили на мой вопрос: что нам теперь с вами делать?
