— Я не флиртую с вами, — ответил граф.
Его голос стал проникновенным, а в глазах появилось нечто такое, что насторожило ее.
— Пожалуйста… пожалуйста, — воскликнула Фиона, — ничего больше не говорите. Я и так нахожусь в весьма затруднительном положении. Мне страшно оставлять девочку одну среди этих суровых шотландцев, поэтому, я должна вести себя крайне предусмотрительно!
— Я прекрасно понимаю вас, — пылко сказал граф. — Прекрасно понимаю! Но мне невыносимо видеть вас одну. Я хочу так много сказать вам, так много объяснить! Мне трудно носить это в себе!
— Но вы не должны ничего мне говорить! — твердо ответила Фиона. — И не забывайте: вам опасно проявлять ко мне интерес.
— Но у меня есть глаза, а в моей груди бьется сердце! Я не в состоянии вести себя иначе. Боже праведный! Никогда в жизни в самых смелых и неожиданных мечтах я не мог представить, что в стенах этого замка я увижу однажды такую необыкновенную красоту!
Он говорил так страстно, что Фиона тихо засмеялась.
Подойдя к входу во внутренний двор, оба они с изумлением заметили знакомую фигуру спускающегося по лестнице у центральной двери человека.
Это был герцог. Он переоделся, сменив клетчатые штаны на килт.
Фиона отметила, что смотрится герцог просто потрясающе, хотя кажется сейчас еще более властным.
Он направился к ним, и у Фионы все сжалось внутри, как будто ее застали за совершением какого-то злодеяния.
— Как ты рано вернулся, Эйден! Что-то случилось? — спросил граф.
— Нет, все в порядке. Когда ты оставил меня, мне стало ужасно скучно, и я решил тоже не ездить в такую даль. Вернулся домой, — ответил герцог.
Фиона заметила, как внимательно и многозначительно оглядел герцог сначала графа, потом ее, и поняла, что он догадывается о происходящем.
— Я должна разбудить Мэри-Роуз, ваша светлость, она спит после ленча.
Фиона учтиво поклонилась и поспешно направилась к входу в замок.
Она взлетела вверх по лестнице, ведшей на второй этаж, чувствуя неловкость и смущение.
«Я не сделала ничего плохого. Моя личная жизнь никого не должна касаться», — твердила она себе, пытаясь успокоиться.
Ей вдруг стало страшно. Любовь к Мэри-Роуз и постоянная угроза потерять ее не давали ей покоя.
Девочка все еще крепко спала, когда Фиона вошла в детскую, и, передумав будить ее, она тихо прошла в гостиную, располагавшуюся напротив их личных комнат.
Здесь было просторно и уютно. Мистер Мак Кейт распорядился принести сюда пианино, что привело Мэри-Роуз в неописуемый восторг.
