— Ты так считаешь? — Герцогиня повела бровью.
— Да, — ответила Гардения растерянно.
— Давай приступим к чаю. Что ты обычно добавляешь в него?
Сахар? Сливки? Бери все, что здесь есть, и не стесняйся. — Герцогиня обвела взглядом поднос с яствами и улыбнулась. — Если бы ты только знала, чего мне стоило добиться от поваров подавать мне все, что полагается подавать к пятичасовому английскому чаепитию! А теперь, когда они наконец-то научились все делать правильно, я не могу позволять себе есть выпечку. От нее сильно полнеют!
Едва Гардения допила первую чашку чая, герцогиня отправила ее отдыхать.
Спать не хотелось и усталости она не чувствовала, поэтому время для послеобеденного сна Гардения посвятила разглядыванию своего отражения в зеркале.
В ее голове вновь и вновь звучали последние слова мсье Борта.
«Какие цели он преследовал, говоря мне все эти странные вещи? — размышляла она. — Неужели Париж настолько порочен, что способен испортить кого угодно, в том числе и меня?
И как это может произойти, если тетя контролирует каждый мой шаг?»
Она расстроилась, что не получила позволения герцогини ехать на прогулку с мистером Каннингхэмом. Это было бы чудесно: сидеть на высоком сиденье его черно-желтого экипажа, слушать стук копыт красавцев-лошадей и наслаждаться быстрой ездой.
Ей вспомнилось, что он пообещал прийти на вечеринку герцогини, и на душе стало веселее. «
«А сегодня, — подумала она, — и мистер Каннингхэм, и лорд Харткорт наверняка тоже пойдут в „Максим“. Как жаль, что мне не позволено там появляться».
Она тихонько запела песню из «Веселой вдовы» и вспомнила, что в маленькой комнатке, примыкавшей к главной гостиной, сегодня утром видела рояль. Ей ужасно захотелось поиграть.
Тетя спала. Окна из ее спальни выходили на другую сторону, поэтому, если бы кто-нибудь негромко заиграл на рояле в главной гостиной, она ничего не услышала бы.
Гардения осторожно открыла дверь своей спальни, выглянула в коридор и прислушалась. В коридоре было очень тихо.
Ступая мягко и бесшумно, она прошла к лестнице, спустилась на первый этаж и вошла в гостиную.
Теперь в ней все сияло чистотой. Ничто не напоминало о том беспорядке, который царил здесь утром. Игорные столы унесли, полы устлали коврами, мебель расставили по местам.
На встроенных в стены столах в больших вазах благоухали свежие цветы. Вечернее солнце заливало пространство золотым сиянием и придавало обстановке атмосферу тепла и уюта.
— Наверное, все не так страшно, как мне показалось утром, — пробормотала Гардения и прошла к роялю, край которого виднелся из небольшой смежной с гостиной комнаты.
