— Это верно, — ответил он, — но теперь я понимаю, что такой любви на самом деле нет! Все это пустые и наивные мечты, и место им в романах и стихах.
— Зачем вы так говорите?! — воскликнула Ромара. — Если душа ваша очерствеет, а сердце ожесточится, вы перестанете быть собой!
— А разве это имеет какое-нибудь значение? — печально спросил лорд Равенскар.
— Конечно! — пылко откликнулась она. — Как можно позволять недостойному человеку, который и мизинца вашего не стоит, ломать вашу жизнь?!
— Недостойному? — тихо повторил он. — А что вы знаете про женщину, на которой я собирался жениться?
Ромара залилась краской смущения.
— Ну, говорите же! Я хочу знать! — настаивал он.
— Вы можете подумать, что с моей стороны это было не слишком вежливо и что я не проявила должного хорошего воспитания и благородных манер, — негромко произнесла Ромара, — но миссис Феллоуз, которая знает вас чуть ли не с пеленок, много рассказывала и рассказывает мне… про вас.
— И, конечно, про Аталию Брей, — добавил лорд Равенскар.
Сам не зная почему, он хотел выведать у Ромары все, что ей стало известно про женщину, которая стала виновницей их весьма своеобразного брака.
— Наверное, мне не следовало проявлять такого интереса к ней, — в смущении продолжала Ромара, — но мое любопытство оказалось слишком сильным.
— И что же вы узнали?
— Миссис Феллоуз сказала, что она… очень красивая, самая красивая женщина, какую она когда-либо видела.
— И это все?
— Другие слова могут вам не понравиться.
— Не важно! Что бы там ни было, я желаю знать! — требовательно произнес лорд Равенскар.
— Она… слышала разговоры слуг, да и сама знала кое-что о мисс Брей… Б общем, она считает, что эта женщина вам не подходит, что она не способна стать достойной женой для вас.
Лорд Равенскар промолчал, и Ромара поспешно добавила:
— Прошу вас, не сердитесь на миссис Феллоуз. Не надо мне было говорить про все это… По она любит вас с искренней преданностью и уверена, что вы — самый замечательный человек, который когда-либо ступал по этой земле!
Лорд Равенскар удивился:
— Думаю, вы сильно преувеличиваете.
Ромара покачала головой:
— Все слуги здесь, в Равен-Хаусе, любят вас, вы выросли у них на глазах, и они знают, что в некотором смысле… вы так же преданы им, как и они вам. Поэтому в этом доме царит такое тепло и счастье.
Лорд Равенскар вздохнул:
— Так было при жизни моей матери, но теперь…
— Мне кажется, вам лишь надо вернуться и жить здесь, — убежденно сказала Ромара, — с порядочной и достойной вас женщиной.
