В то же время, обдумывая нелегкое положение его светлости, лорд только теперь понял, насколько нелепым было его собственное поведение. Горя желанием отомстить Аталии, он оказался даже в большем затруднении, чем принц.
Надо обязательно поговорить с Ромарой, решил он, и как-то уладить их нелепые отношения. Может быть, если предложить ей достаточную сумму, она согласится жить отдельно? Но едва ли это будет лучшим решением проблемы, такой вариант не устроит ни его, ни Ромару. Когда-нибудь настанет время, когда ему действительно нужна будет жена. Кроме того, и в столице и в провинции есть ряд должностей, которые буквально созданы дня него, и когда он остепенится, ему непременно предложат одну из них.
Практически в первый раз в своей жизни лорд Равенскар не чувствован себя хозяином своей судьбы. Он всегда точно знал, чего хочет, и никогда не сомневался, что получит желаемое. Аталия оказалась его первой серьезной неудачей. Даже воспоминание об этой женщине пробуждало в нем гнев.
Друзья рассказали ему, что она просто онемела, прочитав в «Газетт» объявление о его свадьбе. Понятно, что такого поворота дел она нисколько не ожидала, говорили они. Конечно, она поспешила объявить о своей помолвке. Но это не помогло избежать различных толков и пересудов, и теперь их общие знакомые ломали голову, что же произошло на самом деле.
Лорда Равенскара наперебой расспрашивали о его жене (разумеется, только те, у кого хватало на это смелости), а он объяснял ее отсутствие в обществе глубоким трауром, в котором она находилась в связи со смертью любимого отца.
— Знаешь, Трент, мне пришла в голову вот какая мысль, — однажды вечером за ужином заявил виконт. — Генерал был бы очень рад видеть тебя своим зятем.
— Об Уичболде он наверняка был бы совершенно иного мнения, — сухо отозвался лорд Равенскар.
— Да, это верно. По ты-то всегда был его любимцем, — задумчиво произнес виконт.
— Только он никогда этого не показывал, — заметил лорд Равенскар. — Отлично помню, какие головомойки он мне устраивал по разным поводам! До сих пор в дрожь бросает!
— Да, генерал был сторонник строжайшей дисциплины, — засмеялся виконт, — но все солдаты были готовы умереть за него. Да и мы, пожалуй, тоже.
Уже поздно вечером, укладываясь спать, лорд Равенскар поймал себя на новой мысли: «Все-таки она дочь генерала. Может, напрасно я так беспокоюсь о том, что делать дальше?»
Больше всего он боялся двух вещей: что Ромара окажется уродливой и неприятной особой, какой он увидел ее в день свадьбы, и что она станет вести себя так же бестактно, как принцесса Каролина.
