Она пошла в сад и вернулась в дом с большой корзиной, полной цветов и листьев.
— Не думаю, что для маленького венка нужно столько всего, — осторожно молвила Мариста.
Летти не стала утруждать себя ответом — она принялась за работу.
Платье Маристы нежно-голубого цвета очень ей шло, подчеркивая красоту и выразительность ее серых глаз.
Летти украсила подол крошечными розовыми бутончиками, а рядом прикрепила несколько маленьких свежих листочков.
Глубокий вырез платья и короткие рукава она тоже расцветила розами.
Посмотрев на себя в зеркало, Мариста решила, что получилось совершенно потрясающе, только, пожалуй, чересчур броско.
— Ты выглядишь очаровательно, дорогуша! — резюмировала Летти. — Теперь снимай свое платье, только смотри не помни розы, и помоги мне с моим.
Второе платье, белого цвета, на взгляд Маристы, как нельзя лучше соответствовало юному облику сестры, но Летти была твердо намерена превратить его в нечто сногсшибательное.
Она снова отправилась в сад и нарвала белых камелий.
По отдельности они, может быть, выглядели несколько аляповато, но три ряда этих цветов с темными глянцевыми листьями придали платью такой вид, словно оно прибыло из Парижа, что, разумеется, было невозможно в военное время.
— Ты уверена, что их не слишком много? — озабоченно спросила Мариста.
Летти покачала головой.
— У меня будут еще три камелии и несколько листьев на голове, — посвятила она сестру в дальнейший творческий процесс. — А тебе, думаю, стоит приколоть парочку роз над левым ухом, и это будет как раз то, что нужно.
— Мне кажется, нужно нечто такое, чтобы я выглядела старше и.., более представительно, — неуверенно произнесла Мариста. — В конце концов, я же твоя дуэнья.
Летти рассмеялась.
— Я сама себе дуэнья. Все, что от тебя требуется, дорогуша, это быть такой же красивой, как если б ты сошла с картины Рейнолдса. Граф будет смотреть на мамин портрет и сравнивать его с тобой.
Мариста не сказала сестре, что граф уже отметил ее сходство с матерью.
Вместо этого она чуть вскинула голову и поделилась некоторыми мыслями.
— Не сомневаюсь, что граф все равно сочтет нас деревенскими невежами, несмотря на все наши усилия. А потому, как ты верно сказала, постараемся просто веселиться, хотя я все время буду думать, позволит он нам остаться в Довкот-Хаусе, или погонит прочь.
Летти уловила испуг в ее голосе.
— Забудь об этом и веселись, — молвила она. — Вряд ли нас когда-нибудь еще пригласит на обед столь важная персона. И кроме того, что бы там граф ни думал о нас, лорд Лэмптон не устает выражать свое восхищение.
