— Не стоит так волноваться, — сказал он, положив ладонь на ее стиснутые на коленях руки.
Дотронулся — и был просто поражен.
— Да вы совсем окоченели! — воскликнул он. — И неудивительно, вы же просидели тут несколько часов.
— Я убежала из каюты в такой спешке, — объяснила Бертилла. — Схватила первое попавшееся пальто, а оно оказалось очень тонким.
— Я намерен увести вас вниз, — сказал лорд Сэйр, — и заказать для вас теплое питье. А потом разберусь со всем этим, твердо вам обещаю.
— Мне совестно беспокоить вас.
— Никакого беспокойства тут нет, и вы поступили совершенно правильно, обратившись ко мне за помощью. Жаль только, что не сделали этого раньше.
Бертилла глубоко вздохнула.
— Вы так добры… но мама очень рассердилась бы, если бы узнала, что я говорила с вами.
Лорд Сэйр вспомнил, как леди Элвинстон налгала — теперь-то он понимал, что то была сплошная ложь! — на свою дочь.
Разумеется, девушка выглядела очень юной, но разбирающийся в женщинах мужчина, каким, в частности, не без основания считали его самого, никогда не поверил бы, что ей всего четырнадцать лет.
Весьма сомневался он и в том, что Бертилла могла совершить столь вызывающий поступок, что ее исключили из школы.
— Я предлагаю, — сказал он, — забыть сейчас о вашей матушке. К тому же она никоим образом не сможет узнать о нашем с вами разговоре, а это утешительно.
Лорд Сэйр увидел улыбку на лице девушки.
— Конечно, так думать нехорошо, но вы правы, мама об этом не узнает.
— Так идемте со мной, — предложил Тейдон. Они спустились по трапу на закрытую палубу, и он открыл перед Бертиллой дверь, из которой повеяло теплом, словно обещающим защиту.
Она замерзла на верхней палубе и понимала, что не только ночная прохлада тому причиной, но и пережитый ею страх.
Невозможно было рассказать лорду Сэйру, насколько день ото дня возрастал ее ужас перед мистером Ван да Кемпфером.
Куда бы она ни шла, ей казалось, что он подкарауливает ее.
Она почти не могла есть, потому что он не сводил с нее глаз. Она страшилась каждого стука в дверь своей каюты, который, как правило, возвещал о появлении нового подарка или записки от этого человека.
В отчаянии она лихорадочно думала, не будет ли разумнее встретиться с ним, сказать, чтобы он оставил ее в покое, и пригрозить, что в противном случае она пожалуется капитану.
Но нет, говорить с ним при людях на такую тему немыслимо, а наедине… она начинала дрожать при одной мысли о том, как он поведет себя наедине, когда некому будет осадить его.
