Один из служителей поспешил ей навстречу, и, поскольку Уоррен не отдавал никаких распоряжений насчет Магнолии, провел ее по проходу и помог усесться на переполненную фамильную скамью как раз за спиной Уоррена.
Явно намереваясь произвести сенсацию, она оделась так, что ни одна женщина, равно как к мужчина, участвовавшие в церемонии похорон, были не в силах оторвать от нее взгляд.
Ее платье было столь же элегантно, как и то, что она носила накануне, но при этом более изысканного фасона.
Тем не менее оно подчеркивало ее фигуру на тот же фривольный лад, а длинная вуаль, ниспадавшая с маленькой шляпки и закрывавшая лицо, более приличествовала вдове, чем просто скорбящей родственнице или знакомой.
Уоррен тотчас же понял, что в этом одеяний она присутствовала на похоронах Реймонда и произвела тогда не меньшую сенсацию.
Как только она расположилась позади него, он уловил аромат ее духов, и у него закралось подозрение: она хочет, чтобы он заметил ее.
В течение всей службы он чувствовал, как ее взгляд сверлит его спину, и хотя он пытался не обращать внимания на ее присутствие, это было довольно трудно.
Из церкви гроб понесли солдаты территориальных войск графства, в которых в свое время покойный маркиз служил бригадиром.
Уоррен шел следом и безошибочно чувствовал, что Магнолия проложила себе путь в первый ряд участников траурного шествия.
Он также знал, что в руке у нее маленький букет орхидей.
Когда гроб опустили в могилу, она театрально бросила цветы на крышку.
Потом она закрыла глаза ладонями и пошатнулась, словно была на грани обморока.
Так как она стояла неподалеку от него, Уоррен инстинктивно протянул руку, чтобы не дать ей упасть в могилу.
Он поддержал ее и отвел в сторону, при этом догадываясь, что, хотя ее глаза закрыты, на губах играет легкая улыбка, — все это не более чем актерская игра.
Ему оставалось лишь как можно быстрее вверить ее попечению какого-то родственника.
Уоррен был вне себя от ярости: она не отказала себе в удовольствии разыграть сцену, которая еще более обогатится красками в пересказах сплетников.
Он также был уверен, что отчеты об этом происшествии появятся в местных газетах.
Став свидетелем такого скандального поведения, он ничуть не удивился, когда по возвращении всех в дом обнаружил, что Магнолия устроена в мягкое кресло, а вокруг нее хлопочет горничная с нюхательными солями.
Он не сделал попытки поговорить с ней в отличие от других членов семейства, которым она тихим, но ясным голосом изливала свою скорбь по поводу смерти маркиза.
