— Я написала письмо вскоре после твоего отъезда, но не было смысла отправлять его, пока я не узнала, что ты на обратном пути.
— И очень кстати отправился в обратный путь после несчастья с Реймондом.
Магнолия весьма выразительно развела руки, а затем спросила:
— Почему ты разговариваешь со мной в таком тоне? Я говорила, Уоррен, что люблю тебя, и я всегда тебя любила. Ты можешь простить мне минутное помешательство?
Она глубоко вдохнула.
— Когда я увидела этот дом, он показался мне таким прекрасным, что я не могла думать ни о чем другом, кроме как жить в нем и чувствовать свою принадлежность к…
Она говорила с нарочитой нежностью, как бы пытаясь окутать его сетью колдовских чар, из которой не так легко освободиться.
Однако он решительно перебил ее.
— Бесполезно, Магнолия! Я не собираюсь стоять здесь и выслушивать твои капризы. Я велел мистеру Грейшотту попросить тебя съехать, и именно это ты обязана сделать.
— Он также сказал мне, что ты привез с собой невесту, — вкрадчиво произнесла Магнолия. — Это правда?
— Грейшотт всегда говорит правду, и я тоже!
— И ты в самом деле способен жениться на ком-нибудь, кроме меня?
Она задала этот вопрос с издевкой, смешок прозвучал в ее голосе.
Потом рассчитанными движениями, дабы застать Уоррена врасплох, она незаметно обошла стол и оказалась рядом.
Откинув голову назад, посмотрела ему в глаза, приблизила губы к его губам и прошептала:
— Уоррен! Уоррен! Я люблю тебя так же, как ты меня. Возможно ли забыть то неземное блаженство, которое мы испытывали, когда ты целовал меня?
Прежде чем Уоррен успел отстраниться, она притянула его голову к себе и прильнула губами к его губам.
Он почувствовал страстность, таившуюся в ее губах, мягкое прикосновение ее тела и соблазнительный аромат духов с примесью чего-то экзотического.
Но когда она целовала его, впиваясь в его губы, он понял — ее власть над ним закончилась.
Соприкосновение с ней развеяло остатки сомнений на этот счет.
Он снял ее руки со своей шеи.
— Бесполезно, Магнолия.
Когда она осознала, что он совершенно не поддается на ее чары, в ее глазах появилось недоумение, вскоре уступившее место отчаянию и гневу.
На миг воцарилось гробовое молчание, как будто она едва могла поверить, что действительно слышала эти слова.
— Ты в самом деле гонишь меня прочь? — спросила она наконец.
— Я настаиваю, чтобы ты покинула мой дом?
Твое присутствие причиняет одни неудобства, а поскольку о твоей помолвке с Реймондом не было объявлено, у тебя нет никаких оснований находиться здесь.
