— Конечно, — ответила я, — но это не решает вопроса.
— Решает, — сказал Дикон.
— Нет. Ты должен сказать Неду Картеру, что его сын не виноват.
— Ну почему вас волнуют такие пустяки? — сказал Дикон.
Я твердо посмотрела на него.
— Я не думаю, что это пустяки, — продолжала я. — А ты, Нед, теперь можешь идти. И запомни: Джек не виноват. Его насильно сделали соучастником. Я суверена, мой муж будет очень расстроен, если услышит, что вы наказали сына. Он совершил только то, к чему его принудили.
После того как садовник с сыном ушли, в доме воцарилась тишина. Сабрина и мать были очень расстроены, а Дикон повернулся и с ненавистью взглянул на меня и прошептал:
— Я никогда этого не забуду.
— Да, — ответила я, — и я тоже. Дикон выбежал, сказав, что идет на конюшню искать Весту.
— Мальчишки иногда устраивают такие проказы, — сказала Сабрина.
— Конечно, — признала я. — Но когда их ловят, хорошие мальчики не стоят в стороне и не позволяют кому-то брать вину на себя, особенно если этот человек не может себя защитить.
Матушка и Сабрина были повергнуты в молчание, поскольку не переносили критики в адрес своего любимого дитя.
И тут я, сама этому удивившись, спокойно сказала:
— Я решила ехать в Эверсли, как мы и договорились.
Матушка и Сабрина были потрясены.
— Жан-Луи… — начала мать.
— Конечно, не поедет. За ним здесь хорошо ухаживают. Я подожду неделю, пока его состояние не улучшится, и тогда поеду, как мы и решили. Я уверена, что лорд Эверсли очень расстроится, если я не приеду, кроме того, я буду отсутствовать дома не очень долго.
Все произошло так, как будто вторая половина моего я готовилась вступить во владение моим телом.
Мое предложение ехать в Эверсли без Жан-Луи встретило большое сопротивление. Матушка говорила, что будет беспокоиться до тех пор, пока не получит вести о моем благополучном прибытии, а ведь потом предстоит еще дорога обратно домой. Сабрина была солидарна с ней.
— Сейчас на дорогах очень много разбойников, — сообщила она мне, — и эти страшные негодяи не останавливаются ни перед чем.
— Они наверняка застрелят вас, если вы не расстанетесь с кошельком, — добавил Дикон.
Я почувствовала, что он был бы доволен, если бы со мной произошло несчастье. Наши взаимоотношения не улучшились после выяснения причины пожара.
Реакция Жан-Луи оказалась такой, как я и ожидала. Он принял мое решение смиренно и не перечил ему. Он, прихрамывая, передвигался по дому и путешествовал по имению в некоем подобии коляски. Это приносило ему огромное облегчение, так как он не мог представить себя без хлопот по хозяйству.
