– Чего именно?
Грэффин постучал по лбу пальцами, погрузился в тайные раздумья, забормотал про себя. Я ждал, что он с минуты на минуту окажется в ступоре, но мне на миг показалось, будто он испугался, отчетливо вымолвил:
– Или бесы из морских глубин…
Пауза. Потом секретарь аль-Мулька снова забормотал:
– Дьявольщина, я вам говорю! Вот чем он занимается. Увидите, если заглянете в апартаменты. Дьявольщина… Он в нее верит.
Перед нами впервые открылась безумная, искореженная душа человека по имени Грэффин.
– Чертовщина! Гниль! Сплошная гниль!
– А куда он отправился нынче вечером? – спросил Банколен, и все вздрогнули от его командного тона.
– Это я могу сказать, сэр. Он обедает с женщиной.
– Вот как? С мадемуазель Лаверн?
– Вы ее знаете? Именно так.
Банколен кивнул.
– Кое-какие ваши слова, лейтенант, очень заинтересовали меня, – заявил он. – По вашему утверждению, вы его единственный друг. Что вы этим хотели сказать?
Тощий мужчина, скосивший глаза на ковер, рассматривая геометрические узоры, встрепенулся:
– Я сказал? Чтоб меня повесили! Да ничего подобного!
– Да?
– Да, чтоб меня повесили! – Светло-голубые глаза ярко сверкнули. – Единственный друг… Боже мой, просто смешно! Нечего меня тут больше допрашивать! Вы меня не удержите. Я ухожу! Ухожу… Но скажу. Он изгой, вроде меня. Разнесчастный проклятый изгой, вроде меня. Но скажу… – Захлебываясь пьяными слезами, он наставил палец на Банколена. – В любом случае у меня друзей не меньше, чем у него. И если грязного извращенца прикончили, я поплачу на его могиле. А теперь ухожу! Вы меня не удержите! Он поднялся, пошатываясь, перепуганный, словно ребенок, попятился, понял, что его никто не преследует, и вывалился из гостиной.
– Что вы об этом думаете? – спросил Банколен. Доллингс сказал, что все это вульгарно.
– За ним непременно надо последить, – заметил сэр Джон. – Не говоря о личных впечатлениях, я ему не доверяю. Есть в нем что-то нехорошее… Ну, Толбот?
Вошел мрачный маленький инспектор с заткнутым за ухо карандашом.
– Мало пользы, – доложил он. – Врач считает, что шофер мертв часа четыре, если не больше. Я тут кое-какие факты собрал… – И, сверяясь с блокнотом, поведал их нам. Как нам уже было известно, приехал аль-Мульк в марте этого года, снял огромные апартаменты на четвертом этаже. Поскольку в «Бримстоне» не соблюдались общепринятые условности и дела велись в высшей степени эксцентрично, аль-Мульк без большого труда вел довольно необычный menage
