— Настоящая химическая лаборатория!
От машины расходились лучами ряды длинных столов с бесчисленными колбами, сосудами и ретортами. В них тоже шипело и пенилось что-то разноцветное. Мы направились к машине.
На стенах зала были развешены гигантские картины, показавшиеся мне верхом авангарда. Какое-то непонятное буйство красок — короче, просто мазня! Конечно, на мой взгляд. Возможно, что любители подобного экспрессионизма отвалили бы немало тысяч долларов за этот маразм.
Под картинами пестрели бесчисленные таблицы и графики, напомнившие мне письмена на стене, которые прочитал Артем. Вдоль одной из стен тянулись шкафы с книгами. И в зале не было ни души.
Мой взгляд привлекла странная картина на одной из стен, отличавшаяся от остальных тем, что на ней был нарисован не абстрактный рисунок, а портрет. Портрет немолодого человека с холодным, надменным лицом, одетого в пышный камзол. Картина вообще была написана какими-то бледными красками, придававшими портрету что-то потустороннее, мистическое. Честно говоря, когда я первый раз встретился с глазами портрета, мне стало немного не по себе.
— Нарисуют же, — пробормотал Артем, на которого картина тоже, судя по всему, произвела должное впечатление.
— Подожди, — прошептал я.
Мне вдруг показалось, что из-за картины кто-то пытается добраться до меня. Словно чья-то невидимая рука тянулась ко мне, но не могла преодолеть преграду между нами.
Я осторожно приподнял картину и ахнул. За ней была дверь. Судя по всему, именно та, о которой говорила Нелейна.
— Ни фига себе! — восхитился Артем. — Надо снять это произведение искусства.
Легко сказать. Картина была огромная, вдобавок вставленная в массивную деревянную раму. Вдвоем мы смогли лишь немного приподнять ее.
— А если магией? — предложил мой друг.
Я замялся. Можно было, конечно, сбросить картину, но тогда она скорее всего пришла бы в негодность, а мне этого не хотелось. Неизвестно было, как отреагируют на подобный акт вандализма местные обитатели. Да и зачем привлекать внимание. Тем не менее нужно было что-то предпринять, и я решился.
Отойдя в сторону, я закрыл глаза и, вытянув вперед руку, представил, как поднимаю вверх картину.
— Идет! — торжествующе заорал Артем.
Картина медленно поползла вверх. Следующим этапом я подтащил ее к себе и аккуратно опустил рядом с дверью.
— Здорово, — похвалил меня Артем. — Никак не могу привыкнуть к твоим замечательным способностям.
Мы подошли к двери. Она была богато инкрустирована золотом и серебром и к тому же усыпана драгоценными камнями. Но ни намека на ручку или замочную скважину я не обнаружил.
