— Разрешение на венчание без церковного оглашения брачующихся, выдаваемое архиепископом Кентерберийским.
— Дорогая, — сказал муж Дженет, — будь добра, проводи лорда Делакорта в мою библиотеку. И распорядись насчет кофе. Бог свидетель, ему сейчас не помешает чашечка этого напитка.
— Да не хочу я кофе! — вскинулся Дэвид. Дженет поразил его страдальческий, напряженный голос.
— Конечно, дорогой, сейчас будет кофе, — прощебетала Дженет, — но сначала представь меня нашей гостье.
— О Боже, я совсем забыл о приличиях! — Коул устало провел рукой по глазам. — Познакомьтесь, леди Сесилия, это моя жена, Дженет Амхерст, леди Килдермор. Дорогая, это леди Сесилия Маркем-Сэндс.
— Которая скоро будет леди Делакорт! — процедил Дэвид сквозь зубы.
Метнув на него уничтожающий взгляд, леди Сесилия, обернувшись к Дженет, присела в изящном реверансе. Эта милая девушка хоть и плохо одета, но явно хорошо воспитана, отметила про себя Дженет. Вот так история! Взявшись за ручку двери, она протянула другую руку брату.
— Пойдем, Дэвид.
— Ну, уж нет! — Он сдвинул брови и упрямо скрестил руки на груди. — Я никуда не уйду из этой комнаты, слышите? Меня обвинили, обругали и наверняка надули. Я приехал, чтобы исправить эту ужасную ошибку.
— Ошибку? — Леди Сесилия Маркем-Сэндс яростно сверкнула глазами. — Вы совершили ошибку, когда решили взять меня силой! Вы полагали, что я мягкотелая дурочка и позволю надругаться над собой? Ошибаетесь.
Дэвид вздернул подбородок. Взгляд его метал молнии.
— А мне показалось, что ты была не против, Сесилия. Ведь ты отвечала на мой поцелуй. И отвечала страстно. Ты готова была отдаться мне!
Сесилия топнула ножкой.
— Ваша репутация всем известна, сэр. Я никогда в жизни не отвечу согласием такому мужчине, как вы!
— Однако моя репутация не помешала тебе целовать меня, — парировал Дэвид.
— Негодяй! — Она рванулась, было вперед, как будто собиралась прыгнуть на Делакорта и выцарапать ему глаза, но Коул ласково положил ладонь на ее плечо.
Дэвид отступил на шаг и с мольбой взглянул на Коула.
— Ты видишь? Она ненормальная! Бестия! Я не позволю ей… — он презрительно кивнул головой в сторону девушки, — оскорблять мое достоинство.
Руки Коула, напрягшись, сжались в увесистые нехристианские кулаки.
— Угомонись, Дэвид, прошу тебя! На мой взгляд, ты оскорбляешь себя собственными же признаниями. Или ты уходишь вместе с Дженет, или мы сейчас подеремся.
По лицу Дэвида пробежала тень замешательства. Он послушно опустил руки и, к удивлению Коула, вышел из комнаты. Сестра поспешила за ним.
