Он был одним из тех дерзких картежников, которые мог ли в течение одного месяца и проиграться в пух и прах, и выиграть целое состояние, причем и к тому и к другому он относился весьма равнодушно. Но теперь впервые Бентли очень гордился тем, что в настоящее время его финансовое положение было стабильным. И тут он неожиданно понял, что теперь обязан сохранять его на том же уровне.
С тревожно бьющимся сердцем Бентли покинул Страт-Хаус почти так же поспешно, как и приехал, и прямиком направился на Ломбард-стрит. Он оказался бы на волоске от крайней нищеты, стоило только произойти какому-нибудь кораблекрушению. Он представил себе, как страховые агенты не только раздевают его донага, но и обгладывают его косточки. Нет, как ни приятно пощекотать себе нервы риском, больше он не мог позволить себе такого удовольствия.
Стодцард, слава Богу, еще не успел дать ход их последним договоренностям. Он был несказанно рад швырнуть их в камин и был безумно счастлив, когда ему приказали депонировать весь неразмещенный капитал под разумные и надежные пять процентов. Конечно, приходилось отказаться от непристойно высоких прибылей, но ведь обратной стороной медали было полное разорение. Так растаяла словно дым длившаяся три года интрижка Бентли с самой вероломной из любовниц— «Английским Ллойдом».
Стоддард просто сиял от удовольствия, провожая Бентли до двери.
— Насколько я понимаю, вы осознали ошибочность своих инвестиционных привычек, мистер Ратледж, — произнес он, смахивая едва заметную пылинку с его рукава.
— Вы понимаете правильно, — несколько мрачно согласился Бентли. — От рискованных авантюр я отныне отказываюсь. Еще немного, и я буду страдать подагрой и обматывать горло теплой фланелькой.
Стыдно, конечно, но ничего не поделаешь. Жизнь, которую он вел раньше, должна была вот-вот измениться. Бентли направился в переулок Хангинг-Суорд, несколько обескураженный его символическим названием, если учесть все, что произошло с ним в этот день. Он зашел в маленькую пивную, атмосфера которой была ему особенно по душе, и подкрепился пирогом с угрем и кружкой эля. Почувствовав себя лучше, он неторопливо зашагал в сторону Стрэнда.
Кембл в это время находился одной половиной своего тела в витрине, устроенной в эркерном окне, где он выставлял украшенные эмалью табакерки. Когда его внимание привлек затренькавший над дверью звонок и он поднял взгляд, он глазам своим не поверил.
— Как? Снова ты? — воскликнул он, когда Бентли вошел внутрь. — Только не смотри на меня умильным взглядом нашкодившего щенка, как будто ты только что написал на ковер!
